Русская рать: испытание смутой. Мятежи и битвы начала XVII столетия. В. А. Волков

то войско (служившее ранее Лжедмитрию II. – В. В.), установил в нем дисциплину, как было прежде, и, соединившись с ним, шел против неприятеля, о котором сделалось известно, что он приготовляется идти на помощь Смоленску»[191]. Уже на следующий день, 23 мая (2 июня), Жолкевский выступил в свой самый знаменитый поход.

      Соединившись по пути с остатками тушинской армии, которые вел к Смоленску полковник Александр Зборовский, гетман присоединил их к своему небольшому войску. Выйдя затем к Цареву Займищу, он блокировал построенный Федором Елецким и Григорием Валуевым острожек, где находилось 8 тыс. ратников этих воевод. Жолкевский не сомневался, что туда, к Цареву Займищу, рано или поздно придет армия Дмитрия Шуйского и Делагарди и стал поджидать ее.

      Действительно, русско-шведское войско не могло не воспользоваться разделением польских сил и тем, что Жолкевский, как полагали русский воевода и шведский генерал, связан по рукам осадой острожка. На самом деле, гетман не собирался стоять у валов и рогаток полевой крепости русских. Как только он узнал о появлении в непосредственной близости противника, той же ночью совершил быстрый марш навстречу ставшему на ночлег войску Шуйского.

      Битва началась 24 июня 1610 года, на рассвете, у деревни Клушино. Здесь, в 19 верстах от Гжатска[192], войска Шуйского были атакованы армией гетмана Станислава Жолкевского. В 5-часовом сражении сравнительно немногочисленная, почти не имеющая артиллерии польская армия (11,5 тыс. кавалерии, 1 тыс. пехотинцев, 2 фальконета) разгромила численно превосходившее ее русско-шведское войско Дмитрия Ивановича Шуйского и Якоба Делагарди. Одной из главных причин поражения стали фатальные ошибки русского командующего, расположившего пехотные части за полками дворянской конницы, без прикрытия полевыми укреплениями. Свою роль сыграла и неожиданность польской атаки – Шуйский не успел подтянуть к месту начавшегося сражения имеющиеся у него 18 орудий. Однако, вопреки ожиданиям Жолкевского, первые удары польской гусарии не достигли цели. Только после 10 кавалерийских атак поляки прорвали линию русских войск[193]. Опрокинутая противником московская кавалерия обратилась в бегство и потоптала свою пехоту.

      Сражение было окончательно проиграно после измены части наемников (французских и немецких полков) из состава шведского вспомогательного корпуса Якоб Делагарди[194]. В плен к полякам попали воевода Василий Иванович Граня Бутурлин и разрядный дьяк Яков Демидов, перед сражением привезший жалованье для иноземцев. В числе павших был воевода Яков Петрович Барятинский[195].

      Узнав о поражении главной армии, блокированная в Царевом Займище еще до Клушинской битвы другая часть русского войска сложила оружие, вынужденно перейдя на сторону объявленного претендентом на русский престол польского королевича Владислава[196].

      Против Василия Шуйского выступили и воеводы приокских городов. Особенно опасным стал новый мятеж в Рязани, поднятый Прокофием

191

РИБ. T. 1. Стлб. 593–594.

192

В. Н. Козляков ошибочно посчитал Клушино можайским селением. – Козляков В. Н. Василий Шуйский. С. 217.

193

Теодорчик Е. Военное дело в Польше в первой половине XVII в. // История военного дела в Польше. Избранные вопросы. Диссертации, очерки. Варшава, 1970. С. 98.

194

Жолкевский С. Записки о московской войне. С. 103–104.

195

Видекинд Ю. История десятилетней шведско-московитской войны. С. 130.

196

ПСРЛ. Т. 14. М.; Л., 1965. С. 97; Жолкевский С. Записки о московской войне. С. 62–64. Условия сдачи «острожковых воевод» (кн. Ф. А. Елецкого и Г. Л. Валуева) см.: Сб. РИО. Т. 142. М., 1913. № 8. С. 89–90.