Братство кольца. Джон Толкин

в поля и растаяли в темноте, как будто их и не было.

      У подножия Горки путешественники остановились, подтянули лямки котомок, тут их и нагнал запыхавшийся Сэм. Тяжеленная торба торчала у него над головой, покрытой старым фетровым колпаком, который Сэм почему-то называл шляпой. В полумраке он здорово походил на гнома.

      – Небось самое тяжелое мне подложили, – пошутил Фродо. – Каково же улиткам приходится! Всю жизнь весь дом на горбу таскать!

      – У меня еще место в мешке есть, сударь. – Сэм пыхтел, как лошадь, и явно кривил душой.

      – Нет уж, Сэм! – вмешался Пиппин. – Ему полезно. Поклажу свою он сам отбирал. Обленился, отяжелел в последнее время наш дорогой Фродо. Сбросит в дороге лишний вес, вот и идти полегче будет.

      – Пожалели бы вы бедного старого хоббита, – рассмеялся Фродо. – Пока до Засумок доберемся, я за ивовый прутик прятаться смогу. Кроме шуток, Сэм, не многовато ты на себя навьючил? На первом же привале я с тобой разберусь. Ну, – он поудобнее перехватил посох, – что может быть лучше ночной прогулки под звездами? Сколько миль оставим позади до ночлега?

      Некоторое время они споро шагали по тропинке на запад, потом взяли левей и пошли полями. Мимо проплывали ограды, рощицы, ночь становилась все темней. Темные плащи делали их невидимыми не хуже волшебных колец. Хоббиты ходят тихо, а если при этом еще и стараются не шуметь, то даже свой брат-хоббит не услышит. Неудивительно поэтому, что ни маленькие лесные зверушки, ни полевые мыши не заметили их. Они пересекли Водью, речушку, текущую под ольховыми кронами; прибавив шагу, пересекли дорогу от Брендидуинского Моста (отсюда начиналось Туково хозяйство) и, забирая на юг, двинулись через Зеленые Холмы. С вершины первого они еще могли видеть, обернувшись, мирно помаргивающие огоньки в далеком Хоббитоне, но скоро их скрыли складки местности, а потом уже и Уводье потерялось в темноте позади. Фродо помахал рукой на прощанье.

      – Доведется ли еще раз повидать эту долину? – тихонько вздохнул он.

      Первый привал устроили часа через три. Прохладная звездная ночь вывесила туманные занавесы по ложбинам и поймам ручьев. Березки призрачно белели в темноте, их темные кроны покачивались над головами путников с еле слышимым шелестом. Перекусили (весьма скромно по хоббитским меркам), пошли дальше и вскоре повстречали скромную приятную дорогу на Задоры и Крепь и дальше, к Перевозу. В отличие от большака она вилась меж Зеленых Холмов, навещала Залесье и, похоже, намеревалась побывать вообще во всех глухих уголках Восточной Чети.

      Немного погодя вошли под своды старого высокого леса. Стало совсем темно. Некоторое время хоббиты еще разговаривали, а временами даже принимались напевать тихонько, но постепенно замолчали, а Пиппин начал заметно отставать. Наконец, одолев очередной крутой подъем, он остановился и широко зевнул.

      – Я такой сонный, – неразборчиво пробормотал он, – что скоро усну прямо посреди дороги. Время-то, поди, уже за полночь.

      – А я думал, ты любишь гулять в темноте, – съязвил Фродо. – Ладно. Особой спешки нет,