Сибирский резидент. От Алтая до Альбиона. Алексей Смертин

обязательно пригодятся – трудолюбие, упорство, терпение, взаимовыручку, умение добиваться поставленной цели.

      Учился я плохо, в десятый класс взяли со скрипом. Мелькнула мысль – может, в «фазанку»? Так в народе прозвали ФЗУ – фабрично-заводское училище. Хоть специальность получу… В футболе тоже не складывалось. Голова вроде светлая, а ноги за ней не поспевали. Правильные действия на поле нивелировались соперниками за счет их скорости и мощи. Физически я уступал всем. Плюс рост маленький.

      Что только ни делали родители! Я ложился на кровать, мама брала за руки, папа за ноги – и растягивали скелет. На турнике висел. Каждый день ел тертую морковь с сахаром. Ничего не помогало. В строй всегда становился последним. На одной лестничной клетке с нами жил парень, который на два года младше. Так лет в тринадцать он был выше меня сантиметров на десять! Как же я комплексовал!

      Вымахал лишь в десятом классе. Забавно, что тот сосед теперь на голову ниже меня. Да и брата – при своих-то 176 сантиметрах – чуть-чуть обогнал.

      Кстати, первые деньги я заработал благодаря Женьке. Мне было четырнадцать, ему двадцать, уже выступал за московское «Динамо». Прилетел в Барнаул на выходные. Друзья постарше – Мишка Меринов, Володя Путинцев и Виталик Морозов – уговорили его сыграть в «дыр-дыр». Мы с Женей против них, двое на двое.

      Ставка – 200 рублей с человека. В 1989 году – серьезная сумма. Кажется, месячный оклад отца. У меня таких денег, разумеется, не было. Платил брат, да родители что-то добавили.

      Нам выделили клочок поля на центральном стадионе. Два тайма по пятнадцать минут, маленькие воротики. Меринов, Путинцев и Морозов – не профессиональные футболисты, но ребята играющие. Рубились от ножа, никого не щадили. Деньги-то на кону немалые!

      Играли они поначалу с заменой, а заканчивали втроем – мы разрешили, потому что вели с крупным счетом. Отец судил, покрикивал на них: «Козлы бездарные!» Результат сделал Женька, который носился от ворот до ворот. Я подыгрывал ему в меру скромных возможностей. Призовые он поделил поровну. Эти 200 рублей я вручил маме.

      Отец считал, что от природы мне дано гораздо меньше, чем брату. Тот рос крепким, здоровым, никаких дефектов и комплексов. Прошел все юношеские сборные, в которые меня сроду не вызывали. Раскрылся рано. Уже в семнадцать играл во второй лиге за барнаульское «Динамо». В девятнадцать выходил в основном составе московского «Динамо» с Бородюком, Добровольским, Кобелевым, Колывановым, Кирьяковым.

      Я прекрасно помню, как в 1988-м в Барнаул за братом приехал Николай Толстых. В московском «Динамо» он тогда занимал должность начальника команды. Поздно вечером дома собрались папа, Женя, Толстых и Станислав Каминский, главный тренер барнаульского «Динамо».

      Женька попросил меня записать этот разговор. Просто на память. Диктофона у нас не было, зато из какой-то зарубежной поездки с юношеской сборной он привез двухкассетник Sanyo. Я заранее залепил пластырем красный огонек, который загорался при нажатии кнопки «rec». Включил тайком от гостей