Птичьи фамилии. Катерина Дмитриева

было заводить новых друзей – здесь теперь была вся ее жизнь, а то, что за пределами офиса, только мешало и отвлекало. Анна огляделась по сторонам, желая получше узнать, чего стоят и чем живут люди, которые работают здесь десятками лет, и чего стоит она сама, по мнению окружающих.

      До чего же это всегда было важно – как она выглядит в глазах других, даже если то были совсем незнакомые люди, скользнувшие по ней взглядом, проходя мимо.

      Стоило Анне только начать применять в коллективе свои навыки коммуникации, как стремительно завертелась эта злополучная служебная «лавстори», заполнившая собой пустоту и заменившая недостающее общение. Анна вдруг стала смотреть на себя глазами влюбленного в нее мужчину, и ей сразу захотелось и в салон красоты, и на фитнес.

      Воспоминания об этом периоде еще больше растревожили Анну, и слезы с тушью снова потекли ручьем по лицу, и подбородок задергался от немых всхлипываний.

      Анна с Никитой стали жить вместе уже спустя месяц после Новогоднего корпоратива. Никита, по-видимому, давно вынашивал план обольщения, и немного понаблюдав за Анной, решил вести себя настойчиво, как настоящий альфа-самец. Встретив Анну, идущую навстречу ему вверх по лестнице, Никита неожиданно для них обоих схватил ее за руку и потащил в запирающийся кабинет (Новый год решили в тот раз праздновать в только что открывшемся собственном тренинг-центре, а там, помимо большого актового зала, служебных помещений было предостаточно), и там начал жадно приставать, а она почему-то не особо сопротивлялась. Все ограничилось поцелуями и легкими прикосновениями, после чего Никита по-джентельменски остановился, заявив, что продолжение с такой девушкой, как Анна, должно быть в гораздо более подобающей обстановке. Это ее и зацепило. «Стало быть, серьезно ко мне относится. А я раньше и не замечала его интереса, хотя, если вспомнить, то были и комплименты, и заигрывания, но все настолько в рамках приличий, что я думала, что он просто общительный и со всеми так. Ну во всяком случае со всеми, от кого ему что-то было нужно по работе».

      Внешне Никита сильно выделялся из основной массы их трудового коллектива своим спортивным телосложением и походкой, как у качка – такой неторопливо размеренной, но при этом решительной, как будто вот сейчас подойдет к тебе и шутливо, тоном хозяина положения, спросит что-нибудь невинно-провокационное. Лицо у него было такое обычное – обычное, с правильными чертами, но никакой изюминки, кроме разве что ямочек в уголках рта, когда он улыбался. Вроде и не слащавый, а такой весь из себя идеальный тип, и такой любезный, ну просто мечта всех дам! Фамилию Никита носил под стать своему образу – Селезнев.

      Муж Анны Игорь в тот период был в длительной командировке в другом городе, и в Москву наведывался только на выходные, и то не каждый раз. Не чувствуя себя стесненной, Анна поддалась мимолетному порыву, приняв его за судьбоносную страсть, и позволила Никите присутствовать в ее ежедневном распорядке: регулярно провожать себя до дома (они ехали на двух