Маркиз и маркиза Ангелов. Вера Авалиани

душе у Клода?

      – Мрак. Его все еще лихорадит от желания. Сейчас опять начнется.

      – Но это хорошо или плохо? – опасливо спросил Ангел Софьи.

      – Он снова не удержится и войдет в нее прямо тут, в туалете. А потом поведет в спальню.

      – Он так снимает стресс? – с надеждой поинтересовался Ангел Софьи.

      – Он хочет невозможного – владеть ее телом и в прошлом, а не только в настоящем и будущем. Он посягает на память тела!

      – Но из него сексом не выбьешь прошлую грязь. Человек же не коврик.

      – Но пытаться он собирается.

      И правда, посмотрев через плечо Сони в зеркало на то, как она возвращает грудь в бюстгальтер, как та пружинящее завибрировала от ее движения, Клод взвыл и снова резким ударом сзади вошел в Соню. И смотрел он, сношаясь с ней, только на колыхания груди в зеркале.

      – Пока ты была больна, тебе угрожала опасность, я мог думать о тебе, как о личности. Но теперь ты стала такая… такая налитая, тело твое колышется так призывно! Все мужчины не могут оторваться от вида твоей груди. Как на тебя Гия смотрел! А Влад – этот скромник. И эти… молдаване. А Карл! Ты теперь просто неприлично сексапильна, ты измучила меня! – он каждое слово, произнесенное с болью, сопровождал ударом членом во влагалище. Его пальцы опять больно врезались в тело. И он все усиливал темп. Соня молча плакала. И, бурно кончив раньше мужа, разрыдалась.

      Но Клод не прекращал наращивать темп. Он, не вынимая члена, подтащил жену к маленькой софе в прихожей рядом с туалетом. Положил безвольную и раздавленную Соню и стал двигаться в ней в позе ложки. И взял ее за горло, правда, не так больно, как в свое время Илларион. И стал врезаться в нее все глубже. Соня закричала еще раз, как тогда, – от страха. И тут Клод вылился в нее так, что жидкость под давлением полилась и на обивку мебели. Соня лежала не двигаясь.

      – Теперь все? – зло спросила она.

      – Теперь я испытал на себе твое прошлое отношение к другим мужчинам, – все еще задыхаясь, сказал Клод не виновато, а гордо.

      И тут Соня улыбнулась.

      – Что ж, ты правильно вошел во все роли. Хоть и не видел видео. Или видел?

      – Не видел. Но угадал. И я так вел себя раньше – со случайными подругами. Теперь мы знаем друг о друге все. – Он поцеловал ее в плечо.

      – Теперь я верю, что ты меня любишь. Потому что ревнуешь, – вытирая слезы, сказала Соня.

      – Будем считать это сеансом взаимной психотерапии.

      – С одним условием: мы все же едем в Москву. Я хочу надеть новое платье – для тебя. И с тобой. Я ведь тоже ревную. Если ты поедешь один, то я сойду с ума. И мне надо к гинекологу, если помнишь.

      Клод засмеялся.

      – Я клялся никогда не говорить тебе «нет».

      – Ловлю на слове. А теперь надо что-то придумать с тем, что у меня вся шея в синяках и засосах.

      – Отец привозил мне тональный крем, когда меня избили перед соревнованиями. Надо спросить у него название. Уверен, его можно купить.

      – Кто избил?

      – Другие претенденты на победу.

      – Давай и мы сделаем