Учитель биологии. Мурадис Салимханов

и, поднеся указательный палец к своим губам, прошипел: «Тссс, здесь первым говорю я, а ты будешь говорить, когда я тебя о чем-то спрошу, понял?». Учитель кивнул. Что-то зловещее, темное, беспросветное было во взгляде следователя, что смутило его и заставило подчиниться.

      – Итак, – продолжил он, – я читал твой протокол допроса, проведенного майором Рашидовым. Хочу тебя предупредить! Я не интеллектуал, коим мнит себя майор Рашидов, и не читаю глупых книжек и журналов. Цацкаться с тобой тоже я не буду. Чем быстрее скажешь правду, тем целее будешь. Во-вторых, тебе не удастся меня разжалобить рассказами об одинокой старушке и плачущих учениках с их родителями. И в-третьих, на тебя нет никаких документов, никаких протоколов о задержании, тебя три дня назад отпустили из городского изолятора, и ты куда-то уехал, скорее всего, скрылся. То, что ты здесь, знает только несколько человек из МВД. Поэтому здесь я для тебя бог и царь, а не какой-то член, получивший свободу вследствие эволюции. Ты меня понял?

      – Да. Понял.

      – Для тебя я господин майор. Ясно?

      – Да.

      – Да кто?

      – Да, господин майор.

      – Уже лучше.

      Майор подошел к своему столу взял лист бумаги и, подойдя к нему вплотную, спросил:

      – Тебе знаком Ахмед Кубаев?

      – Нет. А кто это?

      – Тебе лучше знать. А тебе знакомы?.. – Тут следователь сделал паузу, заглянул в листок и прочел пять или шесть фамилий.

      – Нет, не знакомы.

      – Плохо. Значит, не хочешь говорить правду?

      – Хочу! Но я их действительно не знаю.

      – Проверим. – Майор не спеша подкатил какую-то тележку с проводами и прикрепил зажимы к шее и груди учителя. – Начнем с сорока вольт, – сказал он и нажал какой-то рычаг. Учителя стало трясти, тело скрутило и, если бы не был пристегнут, то он готов был вылететь из кресла. Словно откуда-то издалека был слышен голос следователя: «Увеличим до шестидесяти, увеличим…», пока не пропал совсем.

      Он очнулся в том же кресле, сколько времени прошло, он не знал, шея и грудь страшно ныли, места, куда были прикреплены электроды, были обожжены и болели ноющей болью, рядом с креслом стояли те же два охранника, которые его привели. «Разденьте его», – приказал майор. Раздев его, охранники ударами дубинок заставили стать на четвереньки, сунули под него скамейку и майор умелым отработанным движением вставил ему в задний проход кусок шланга. Затем, взяв в руки небольшой моток колючей проволоки, начал засовывать в шланг. «Ты знаешь, – приговаривал он, – этот прием называется «вставить розочку»». Услышав крик боли, он перестал всовывать колючую проволоку, но опять тем же умелым движением выдернул шланг.

      – А знаешь, – сказал майор, – теперь у тебя в прямой кишке кусок колючей проволоки, и я буду вытягивать ее вместе с кишкой, если ты не скажешь кто твои сообщники. Так, раз, – дикий крик заполнил весь нижний этаж тюрьмы, – два! Вот б…, – услышал он будто откуда-то издалека, – снова сознание потерял. Откачайте