Повесть не временных лет. Ричард Евгеньевич Артус

герой. Не скажу, чтобы ему это удавалось, пока он просто пластал своей сабелькой по моему щиту. К моему сожалению и сам я не мог его достать. Потому как копье сломалось, а меч я достать не успел. Пришлось просто прикрываться щитом и ждать подходящий момент.

      – Сейчас уберу. – Пропыхтел мне прямо в ухо Жила. – Все готов, давай местами меняться.

      И не спрашивая моего согласия, задвинул меня к себе за спину. Оказавшись во втором ряду, я спокойно огляделся. Вроде нормально. Наше каре слегка прогнулось, но удар выдержало, и теперь просто перемалывает мечущихся перед строем хазар. Сила конницы в движении, а в такой свалке толку от коня не много. Что мне сейчас и показывал Жила, лихо размахивающий своим шестопером. Эта железяка с одинаковой легкостью крушила, как лошадиные, так и человеческие черепа. Страшное оружие в умелых руках. Да, оно не колет и не рубит, но от него не спасет ни один доспех. Толку от доспеха, если внутренности всмятку.

      – Фу, кажись, отмахались. – Рядом со мной стоял Вадим. – Только жаль, что ненадолго.

      – Что, ненадолго?

      – Отмахались ненадолго. Очнись сотник. Возьми себя в руки, сейчас самый тяжелый отрезок пути будет. Неужто не видишь?

      – Да что я увидеть должен? – Все еще не понимая, о чем он говорит, спросил я Вадима.

      – Глаза протри, вон видишь, лес уже виден. И водой пахнет, река близко. Нам за реку перейти, и все. Мы уже на своей земле, а там, в приграничной крепости укроемся. Хотя думаю, они так далеко не полезут. При условии, что мы все еще живы будем. А ведь и правда, рекой пахнет, и на горизонте полоса леса видна. Как же я сам этого раньше не узрел. Да-а, видать совсем выдохся. А ведь сейчас самое трудное и начнется. Сейчас они за нас по настоящему возьмутся, простыми наскоками не отделаемся. А еще переправа впереди.

      – Что делать будем воевода?

      – Как что? Пробиваться. Вот отдохнем, пяток минут и последний рывок. Если что, ты людей поведешь.

      – Чего это я?

      – Так больше некому. В живых из сотников только ты и остался.

      – Как я? А Ослябя?

      – Конем придавило.

      – Как конем придавило?

      – Как- как, молча. Да очнись, наконец. Возьми себя в руки.

      – На – ко Арт, хлебни. – Протянул мне бурдюк Спирк.

      Я покорно взял в руки бурдюк и глотнул. Фу, гадость, никогда не любил кумыс. И что только эти кочевники в нем нашли. Однако пить не перестал. С жаждой не поспоришь.

      – Э-э, ты сильно-то не налегай, – отнял у меня бурдюк Спирк, – окосеешь еще с голодухи.

      – На вот, пожуй. – Протянул мне кусок мяса Жила. Ребята уже успели прошерстить сумы Хазар. А моя личная нянька, Жила, как всегда позаботился и обо мне. Я его выкупил из рабства в Трапезунде. До сих пор не знаю почему. Доходной, на спине места живого не было. А цену за него завалили, будь здоров. Быть может, поэтому и выкупил. Что то в нем от зверя было пойманного, но не сломленного. Я ему тогда