Любимый город может спать спокойно. Рассказы. Юлиан Коробков

Этого мужчину она видела впервые. Высокий, стройный, лет 20, а может 22, приятной внешности с русыми волосами. На нём были облегающие серые джинсы и на выпуск белая футболка с красным двуглавым большим орлом на спине и впереди большими красными буквами «РОССИЯ». Они вошли в ту же комнату, где она была вчера.

      – Поднос можешь поставить на стол. Присаживайся. Что будешь: чай или кофе? – спросил он её.

      – Чай. – ответила Эльвира. Он подошёл к столику в углу, взял кружку, опустил пакетик, стал наливать кипяток. – А что в доме больше никого нет?

      – Есть. А тебе кто нужен? Есть повар. – он кивнул головой на соседнею дверь. – Хочешь с ним пообщаться?

      – Нет.

      – Ну и правильно. Он с тобой тоже не хочет. Даветь, Даня? – крикнул он, посмотрев в ту сторону. В ответ была тишина. – Да там он, там. Где ему ещё быть. Бери, угощайся, не стесняйся. – он снял мешки с тарелок, где лежали бутерброды с колбасой, с сыром, тарелка с вафлями, печеньями – Мы так приспособились нарезать два батона с сыром и два батона с колбасой. Всё что не съедается в завтрак, съедается в обед. Надеюсь, ты кашей по утрам не завтракаешь? Но если надо, то Даня сварит. Он это быстро организует. Как говорится, любит человек готовить и это у него не отнять. Хотя родители в своё время отдали его в бокс. Не рассмотрели они в ребёнке задатки искусного повара. – сказал мужчина и рассмеялся. – За то теперь его мечта сбылась. Ты видела нашего Даню? Рамазан его всегда берёт собой на подписание контракта с новыми партнёрами. И представляешь, никто Рамазану ни разу не отказал, соглашаются на любых условия. Видно бояться. Он своим видом вселяет страх. Даня отделает так, что и хирурги потом не помогут. Я поди тебе мешаю своей болтовнёй? Я вернусь через двадцать минут. – мужчина встал из-за стола и вышел из комнаты.

      За всё это время с ней пока ничего плохого не случилось, но внутри сидел страх. Может те последние слова Рамазана: «По кругу пущу, отымеют все и не по разу.», не давали покоя. Казалось, что они все только об этом и мечтают.

      Мужчина вернулся спустя какое-то время. Эльвира успела поить чай и заставила себя съесть пару бутербродов. Аппетита не было.

      – Пошли, кое что тебе покажу. – позвал он её.

      Они снова шли куда-то по коридору, вошли в пустую комнату, через неё вышли снова в коридор, повернули за угол и вошли в другую комнату, а через неё снова вышли в коридор и, пройдя шагов двадцать, вошли в просторную большую комнату.

      На столе стоял магнитофон и громка играла кассета. На стене чёрная доска как в школе. Молодой паренёк разбирал коробки, выставляя на два других стола колбы, мензурки, лабораторные штативы, груды пакетиков с разноцветными порошками. Слух резала блатная – зоновская песня:

      «…Судьба разбитая в дугу.

      Закрыта на засов железный.

      Я от неё не побегу, да потому что бесполезно.

      Иголки не найти в стогу! – всегда учил отец с нажимом.

      Не пожелаю я врагу.

      15-ть строгого режима ….»

      Эльвира