Качели. Стихи. Симона Гауб

взглядом чтоб поцелуи взапой. Чтоб с весной в резонанс, я хочу.

      Хочу листья в закат и хочу ошалелые стоны, но безмолвно, и так, чтобы с губ не срывались они, чтоб хотелось забраться на стрелки часов, и в лёд камертонов. Чтобы ветер пронёсся и мысли смывались за ним.

05.2010

      Игры

      В эти игры играют звери,

      Так сыграем же в них и мы —

      Засыпать, улетать, не верить

      В наступление дней зимы.

      Не смотреть в глубину метели

      Из окна квартиры своей,

      Напролёт двадцать две недели

      Грезить сказкой глупой своей.

      Согревать друг о друга руки,

      Пить за чашкою чашку – чай,

      Отрицать печали и муки

      И любить лишь цветущий май.

      И сгорать ночами в объятьях,

      Благовонья цветенья жечь,

      И носить только яркие платья,

      Заменять улыбками речь.

      Не ходить по льду рек замёрзших,

      Не любить мёртвый шубы мех,

      Взглядом за горизонт унёсшись,

      Не сдаваться в унынья грех.

      Посмотри мне в глаза – я мёрзну.

      Минус двадцать – осознаю.

      Не могу отвергнуть реальность,

      Дай хоть руку держать твою.

2010

      Морская царица

      Морская царица запутана в сети

      Троллейбусных линий, пугается света,

      Когда белым снегом наш мир непорочно

      Всё сыпет и сыпет весеннюю осень.

      И бродят уныло рассветные рыбы

      Под ветхими розовыми зонтами,

      Пьют кофе, грустят и читают газеты,

      И в окнах слюдяных наивные тают.

      Морская царица сквозь синие очи

      Просила свободы, просила вниманья,

      Но грязь на дорогах и блеклые фары

      Мгновенно царицу свою забывают.

      Сегодня спроси их – никто и не вспомнит

      Какой красотой абсолютна богиня,

      Какими мечтами светила царица,

      Как робко рассыпала дремлющий иней

      По веткам корявых чернотных деревьев,

      А нынче сама среди них затерялась,

      И молит глазами, и молит спасенье,

      На утро лишь тень от царицы осталась.

03.2010

      С хозяином

      Я помню, как твои ноги тонули в листьях,

      Я помню, как ветер был зол и расстроен,

      По станциям холод, во дворах же довольно спокоен.

      Но мы были вместе, уже соблюдая дистанцию.

      Мурашки сквозили по стану утренних линий.

      До вечера нового дня консервация страха —

      Рассвет очень любит топить мои радости в формалине,

      Ты – шорох листвы, а я позади собакой.

      Ветки тогда ещё не были голыми, помнишь?

      Не покрывались инеем, но ответ был ясен—

      Спасён будет тот, кто негласен. Ты этого ждёшь.

      Ты водишь по стрелкам, по рельсам своих коридоров.

      Не скоро, зато потом – и ты согласишься тоже —

      Мы можем быть одним существом, но не долго,

      Мы