Проклятие Митридата. Сергей Богачев

о чудесном спасении царевича тут же была доложена повелителю начальником стражи.

      Воин преклонил колено перед хозяином:

      – О, великий из великих! Смею доложить, что боги прислали испытание: небесный огонь ударил в колыбель твоего первенца.

      Стражник промолвил это и в знак готовности принять наказание покорно склонил голову. Он хорошо знал, что может ожидать гонца с плохими вестями.

      Вопросительно глядя на своего воина, Эвергет молчал, и тот, почувствовав милость царя, продолжил:

      – Я не могу объяснить произошедшее, повелитель. Наследник жив и здоров. Это волшебное спасение, мой царь, это знак свыше.

      – Не пристало тебе, мой преданный Клеарх, делать выводы о воле богов.

      Эвергет поднялся и, запахнув одежды, проследовал к окну.

      Там, над линией горизонта, где сливались воедино две синевы, морская и небесная, уже более тридцати дней висела комета. Ее белый изогнутый хвост убегал от солнца, но светило не торопилось его догонять – оно знало всю мощь своей силы. Как только после рождения наследника комета появилась на небе, многие мудрецы, не видавшие на своем веку такого, доложили царю: это знамение.

      Не шевелясь, в ожидании своей участи Клеарх стоял посреди зала, преклонив колено.

      – Поднимись, Клеарх, в случившемся твоей вины нет, – произнес Эвергет, не отводя взгляда от неба. – Ты думаешь, боги отвернулись от Понта?

      – Я не провидец, мой повелитель, я воин. И все, что я знаю: с простыми людьми такого не происходит. Царевич выжил, как Дионис. И небесный хвост – неспроста это.

      Понтийский царь, по-прежнему не оборачиваясь, стоял у окна.

      – Где была кормилица во время грозы? – его голос звучал тихо, но от этого угрозы в нем не убавилось.

      – Не могу знать, мой повелитель! – Клеарх опять рухнул на одно колено и преклонил голову.

      – Казнить! Немедленно!

      – Повелитель желает выбрать способ? Должна ли она пройти через очищающие муки, чтобы познать силу гнева повелителя? – об этом Клеарх спрашивал всякий раз, когда стоял выбор, залить ли в глотку виновного раскаленный металл, заколоть его мечом или же отдать на растерзание львам.

      Решение царя зависело от степени вины приговоренного и необходимости произвести наказание в назидание возможным преступникам. Для публичных экзекуций с последующими казнями избирались самые изощренные способы, от которых жертва умирала долго, мучительно и зрелищно.

      – Конечно, потеря наследника сравнима с изменой, но он… он ведь остался жив! Потому… пусть не страдает. Для справедливого суда используй меч.

      – Мой господин, твоя воля будет исполнена немедленно.

      Отдав необходимые почести, Клеарх решительно двинулся к выходу.

      Через некоторое время в зал вошла молодая женщина в красной, обрамленной орнаментом тунике. Под легкой тканью угадывалась стройная фигура. На груди складки ткани аккуратно обходили идеальные формы, а золотой пояс – знак принадлежности к