Соленые реки. Ирина Рикас

В самолете еда, вино, сигареты! После Джибути на аэрофолотовском подносике с едой оказались даже бананы! Бананы! Вот это роскошь! Летишь, как в ресторане. Переводчики даже не успели устать от полета.

      В Мапуту прилетели на следующее утро. Открылась дверь самолета – и вот он, первый глоток мозамбикского воздуха. Ярцеву показалось, что он не вдохнул, а глотнул: воздух был плотный, очень влажный и густо пропитанный резким запахом чего-то растительного и пряного, как пар над кастрюлей, когда делают ингаляцию с эвкалиптом.

      Встречал их молодой парень, Эдик, переводчик военной миссии. Было странно, что он приехал за ними на родном советском «Рафике» голубого цвета. Потом они узнали, что почти все автомобили в молодой народной республике – советского производства и в большинстве своем – армейские: командирские «Газики», защитного цвета санитарные «Уазики» и огромные грузовики с брезентовым тентом – ГАЗ 66. По дороге из аэропорта жадно смотрели в окна автобуса, выхватывая глазами все самое необычное: проходили чернокожие тетки, обернутые не то в скатерть, не то в покрывало, с тюками на головах и привязанными за спинами детьми. Догадаться, что это дети, можно было только по торчащей из тряпки продолговатой головенке. Вдоль по тротуару полз на четвереньках человек – худющий, с иссушенными и задранными врастопырку голенями и босыми ступнями. В ответ на испуганный вопрос «Что это с ним?» Эдик небрежно бросил:

      – Полиомиелит. Здесь таких полно.

      Странно было и то, что ехали по левой стороне дороги. Кто-то из переводчиков вдруг крикнул:

      – Смотрите, смотрите, «Калинка»! – Над стеклянной витриной кафе светилась надпись латинскими буквами: «KALINKA».

      Эдик привез их на симпатичную улицу, всю утопающую в ярких каскадах цветов малинового цвета. На четырехэтажном здании, перед которым они остановились, блестел латунный номер: 49.

      – Вот, мужики, – сказал Эдик, – здесь пока будете, найдете Владимира Ильича. Это комендант «сорокдевятки», он вас поселит, а пока идите в столовку, сейчас как раз обед. Ярцев спросил о ребятах, которые прилетели неделю назад, но опять ничего узнать не удалось. Эдик как-то заторопился:

      – Извини, старый, дел по горло, потом. А кстати, ты иди обедай скорее, за тобой уже машина пришла из Иньямбане. Смотри, увезут, и поесть на халяву не успеешь.

      Сорок девятый дом – известное на весь Мозамбик общежитие военных переводчиков. Многие из тех, кто служил в Мапуту, жили здесь постоянно, другие приезжали на день-два в командировку из провинций: получить почту, закупить на группу продукты в кооперативе. Пока обстановка в стране была спокойная, такие командировки были обычным делом. Но бывало и такое, что гражданская война вспыхивала с новой силой, и целые провинции оказывались отрезанными от столицы. Тогда совзагранработники месяцами не получали почты и вынуждены были выживать на местном – очень скудном – продовольствии.

      Столовой в сорок девятом доме оказалась большая комната с длинным широким столом в центре. За столом уже сидело несколько человек.

      Поздоровались,