Дерзкая. «Силуэты снов», «Клятва Примара», «Ближний круг». Наталия Шитова

У тебя был с ней контакт. Только что. Не помнишь?

      Извеков продолжал хмуриться. Нет, Валерий не был артистом. Все эмоции были у него на лице. Он искренне не помнил Даррины.

      – Так кто же из нас двоих действительно зомби, а, Валерий? – спросила я, не надеясь на связный ответ.

      Извеков выбрался из растрёпанной, развороченной постели, стал натягивать свой комбинезон. Он был растерян и подавлен. Он прекрасно понял, на что я намекаю. Он понял, что я вклинилась в его контакт, и теперь его волновало только то, что он, Валерий, ничего не может вспомнить. Он, человек, обладающий неразделённым цельным сознанием творца, оказался загипнотизированным чьей-то нездешней волей. А какая-то девчонка, которой он отводил роль восхищённой ассистентки гения, уличила его в этом.

      – Твоё самолюбие, Валерий, тут совсем ни при чём. Я думаю, что тебе нужно хорошенько подумать над своим положением…

      – Какого черта ты читаешь мои мысли?! – возмутился он.

      – Ничего я не читаю. Я хочу, чтобы ты вспомнил Даррину.

      – Я сам хочу ее вспомнить… Зачем ты вообще здесь?

      – Ты хотел отвести меня куда-то… Я пришла тебя поторопить.

      – Все понятно.

      Валерий вышел в гостиную, даже не удосужась позвать меня за собой. Я пошла следом, понимая, что рано или поздно он всё вспомнит, и я смогу получить от него кое-какие объяснения.

      – Что она хотела от меня? – спросил Извеков, подойдя к окну.

      – Вспомни сам.

      – Катя, если они закрыли от меня самого моё же собственное подсознание, промедление может плохо кончиться.

      – Если бы я не пришла к тебе, ты никогда не заподозрил бы ничего.

      – Но, черт возьми! Катя, ты должна мне помочь! Ты теперь знаешь обо мне больше меня.

      Прав он был в одном: промедление могло плохо кончиться. Если Валерия заставили действовать определённым образом, скрыв присутствие внешней воли, эта внешняя воля уже сама по себе не может быть доброй.

      – Знаешь, Извеков, Даррина угрожала тебе.

      – Мне? Чем? Почему?

      – Ты должен продолжать то, что тебе поручено.

      – А что мне поручено? – напряжённо уточнил он. Я не видела его лица, но голос его говорил сам за себя.

      – «Все двери должны быть открыты настежь», – я постаралась воспроизвести голос Даррины.

      – Боже мой!.. – колени Извекова подогнулись. Чтобы не упасть, он вытянул руку и упёрся в оконное стекло. – Боже мой!..

      – «И помни, что мы прекрасно знаем, куда ты спрятал своего брата», – добавила я.

      – Я? Спрятал? Но ведь я… – Валерий повернулся ко мне. Он словно узнал о том, что смертельно болен.

      – Катя, ты готова сейчас пойти со мной? – решительно произнёс он.

      – Для этого я и пришла.

      – Тогда идём, – он открыл стенной шкафчик и достал оттуда свою кобуру с оружием.

      – В «Каменный мешок»?

      Руки Валерия, застёгивающие ремень, задрожали так, что он не мог попасть концом ремня в пряжку.

      – А говоришь,