Дерзкая. «Силуэты снов», «Клятва Примара», «Ближний круг». Наталия Шитова

все темнее, а ветер хлестал все злее и злее, я поспешно пошла вперёд, стараясь не задумываться об этих странных огнях до тех пор, пока не приближусь к ним на подходящее расстояние.

      Свечение впереди вдруг стало ослабевать, и огни стали пропадать целыми группами. Я почувствовала себя так скверно, будто кто-то решил надо мной поиздеваться, и это ему удалось.

      Темнота сгустилась, кроме участка дороги, уже ничего не было видно. По моим расчётам, я уже должна была достигнуть того самого безымянного населённого пункта на побережье. И точно, я миновала два столба у края дороги, на которых когда-то, видимо, был укреплён стандартный указатель с названием посёлка. Но, тем не менее, в темноте ничего похожего на жилье разглядеть было невозможно. Я шла по дороге, решив ни на шаг не сходить с грунтовки.

      Какие-то едва живые огни появились снова. Но они появились неожиданно близко, прямо перед моим носом, в нескольких метрах. Похоже, что я свернула куда-то в темноте.

      Я остановилась.

      – Ого! Вот это да! – результат был так поразителен, что я заговорила сама с собой.

      Я стояла посреди тихой, пустой и почти абсолютно темной улочки. Какой-то фонарик горел на трёхэтажном здании, около входа в которое скорее угадывалась, чем прочитывалась вывеска «Гостиница».

      Похоже, что цель моего путешествия достигнута. Только городок, в который я попала, напоминал летучий голландец.

      Я поправила сумку на плече и подошла к входной двери гостиницы. Под ногами лежали ровные небольшие бетонные плитки, и мостовая в этом притихшем закутке отнюдь не походила на развороченный асфальт, который бывает в заброшенных и запущенных городках.

      Какое-то движение за моей спиной заставило меня обернуться. В трёх метрах от меня стояла собака. Крупный взъерошенный пёс беспородной наружности. Его силуэт чётко вырисовывался в тусклом свете лампочки. Пёс смотрел на меня, не издавая ни звука.

      – Какого черта ты тут делаешь? Пошёл вон! – сказала я псу.

      Тот наклонился, понюхал плиты, повернулся и метнулся назад, в темноту. И вот уже оттуда, в полной темноте раздался рык, сопровождающийся ворчанием и поскуливанием ещё не менее, чем полудюжины собак.

      Нельзя сказать, что первое впечатление от этого местечка было приятным. Если в затемнённом захолустье бегают только бродячие псы, то что же за люди живут здесь?

      Я взялась за ручку входной двери, готовая к тому, что она окажется запертой, но, к моему удивлению, дверь легко отворилась, и я вошла в тёмный холл.

      Это была, судя по аскетической обстановке, старая гостиница, построенная давным-давно. Тесный холл с несколькими дешёвыми креслами, деревянная лестница, ведущая из холла наверх, к номерам, а под лестницей – конторка администратора с неизменной толстой книгой на стойке и с ячеистой полочкой для ключей на стене. Весь интерьер, представший передо мной, освещался маленьким бра, укреплённым где-то на уровне стойки администратора. Дверь в комнатку