Вокруг меня, или 100 писем, извлеченных из Фейсбука. Марк Котлярский

на Патриарших прудах.

      На Патриарших прудах,

      там,

      где сидели Берлиоз и Бездомный,

      бродит странный

      народ,

      большей частью

      бездомный,

      но не в смысле том,

      что лишенный

      крыши над головой,

      а, скорее, лишенный

      отечества,

      не чувствующий

      страны под собой,

      потерявший почву,

      а, стало быть, и опору,

      давно позабывший

      про ту прекрасную пору,

      когда слова

      не расходились со смыслом,

      благоухали, как роза,

      обретали значенье и плоть.

      Катится солнце

      по небу,

      как голова Берлиоза,

      и тоску, чье лезвие не притупилось,

      видимо, не перебороть.

      «Тревожное ощущение? – переспросила меня моя московская приятельница – лингвист, умница, переводчик, изумительный знаток французской поэзии, – а ты видел когда-нибудь, чтобы под трехдневным ливнем по колено в воде киргизы пытались бы стричь траву газонокосилкой и чесать затылок вдесятером оттого, что машинка-то вдруг почему-то заглохла?»

      Я почесал в затылке, а она продолжила: «Думаю, что лет через пятьдесят здесь вообще европейцев не останется. Кто сумеет – уедет на Запад, а остальные сопьются и помрут. Придут новые гунны. Пойми, я это говорю безо всякого расизма. Просто констатация факт. Переселение народов, так сказать…» Она замолчала и пожала плечами: «Не понимаю, почему всем дома не сидится. Здесь же они, как рабы, лучше бы свой сад обустраивали. Впрочем, это всех касается…»

      Может, у моей собеседницы было в этот день плохое настроение? Кто знает…

      13. Хата хама

1 мая 2013 г. В Доме (центре) Высоцкого дают спектакль «Рика и тени» по пьесе Марка Котлярского. Начало спектакля в 19.00.

      Сам Дом Высоцкого находится недалеко от Театра на Таганке; если стоять к нему лицом, то с левой стороны есть небольшая улочка, которая выводит в так называемый Нижний Таганский тупик.

      Хочу сказать сразу: алаверды Никите Высоцкому, который создал удивительный «очаг культуры», не просто музей с застывшими экспонатами, а живое, напоенное искусством пространство.

      Но я не об этом.

      Москва – город, как известно, огромный, расстояния там – космические, пробки, метро с пересадками, не так-то просто успеть вовремя к назначенному часу.

      Позвонило несколько человек, купившие билеты заранее, просят режиссера чуточку обождать, не начинать без них.

      Режиссер – человек изысканный и корректный – подходит к администратору (некоей Марине Ивановой) и вежливо (я подчеркиваю: вежливо!) сообщает ей, что начнет спектакль позже минут на пятнадцать (спектакль одноактный, идет час двадцать минут, деньги за аренду зала внесены еще месяц назад).

      – Мы начнем спектакль ровно в семь! – металлическим голосом отвечает администратор.

      – Простите, пожалуйста, – режиссер по-прежнему вежлив, – люди попали в пробку, они на подъезде, они купили билеты, я прошу не давать пока третьего звонка.

      – Вы