Записки Школозавры. Книга 1. Серые, зелёные, оранжевый. Фантастико-социальный роман. Елена Ковалёва

свои «фитаминки» назначит.

      Филиппок лежал в постели, укрытый одеялом до самого подбородка, видны были только глаза и нос. Глаза у него были серые, прикрытые густыми тёмными ресницами. Под кроватью Филиппка стояли голубые тапки-шанхайки. В изоляторе всем такие выдают – у меня на ногах были такие же, но розовые. На прикроватной тумбочке Филиппка стоял нетронутый обед и сок с печеньками.

      – Почему не ешь? – спросила я.

      – Не хочу, – ответил Филиппок.

      – Тебе таблетки давали?

      – Давали.

      – А такая, голубенькая с буковкой была?

      – Я не смотрел. Проглотил их и всё.

      – Сколько штук?

      – Не считал… Четыре или пять…

      – А уколы делали?

      – Нет.

      – А что у тебя болит, Филиппок?

      – Кажется, сердце. Хотя я не чувствую, но так врач сказал, когда послушал меня своей трубочкой.

      – Фик-Фас?

      – Да.

      – Ты хоть сок выпей, Филиппок! Вишнёвый.

      – Выпей за меня, Лиля, и печеньки съешь, а то меня снова ругать будут, что я ничего не ем.

      Съев свои печеньки и допив сок, я поставила свою пустую пачку на тумбочку, а запечатанную пачку Филиппка положила в карман своего халата, оттуда достала «гостинец» и протянула Филиппку. Он улыбнулся, вытащил худенькую руку из-под одеяла, взял конфетку, но есть не стал – держал её в руке, положив руку сверху одеяла. Его печеньки я взяла в свою здоровую руку. Если медсестра зайдёт, то подумает, что Филиппок полдник съел сам, а я ем свои печеньки в его палате.

      Что же случилось с Филиппком? Сердце… Скорей всего, он по своему старому детскому дому скучает, он ведь тут совсем недавно. До этого он, как и я, был в детдоме для нормальных детей. А ещё раньше жил в Доме малютки – с самого рождения. От него родители отказ написали. Он свою мать не помнит совсем… Девчонкам тут хоть иногда поплакать можно, а пацанам – нет, засмеют, будут «бабой» всю оставшуюся жизнь звать. Как же его развеселить? Надо поскорей выбираться отсюда, с Батяней и Катюхой мы обязательно что-нибудь придумаем! Я вспомнила про книжку, которую мне принёс Нифигенич.

      – Хочешь, Филиппок, я тебе книжку почитаю? – спросила я.

      Стихи, правда… Мне Нифигенич принёс.

      – Он мне тоже книжку принёс, – сказал Филиппок. В тумбочке лежит.

      Левой рукой, положив печеньки себе в карман, я открыла тумбочку и достала книжку.

      – «Лев Николаевич Толстой», – прочитала я. «Филиппок. Рассказ с иллюстрациями». Да это же про тебя, Филиппок! Вот Нифигенич даёт – мне про родственников книжку принёс, а тебе про тебя!

      Филиппок снова улыбнулся. Я стала читать ему книжку, положив её себе на колени и листая страницы здоровой рукой. В какой-то момент в палату зашла медсестра – не увидев ничего подозрительного, она забрала тарелки с несъеденным обедом, мою пустую коробочку из-под сока и понесла