Хранители. Антон Олегович Васючков

голос дворфа:

      – Хватить грезить. Лучше помоги мне!

      Вдвоем с хозяином крепости они наглухо забаррикадировали дверь, используя шкафы, кресла, и все что попадалось под руку. Перед этим крепко-накрепко заперли на замок и засов тяжелую, обитую железными пластинами, дверь. Компаньоны не жалели ни сил, ни времени: на кону были их души.

      Запыхавшийся дворф буквально упал на стул рядом с двухметровым старинным зеркалом. Лицо его раскраснелось, лоб покрылся густой испариной, а дыхание стало тяжелым. Он медленно оглядывал летописный чертог, дабы предусмотреть все возможности демонов. Духи могли пробиться только через дверь: амбразуры надежно защищены, а дверь на балкон закрыли на замок и засов. С другой стороны тут имеется потайной ход, который он решил оставить в качестве последней возможности. Да вот только не учел, что демоны – духи хозяев замка, почти точно, ведают о нем. Тут он просчитался, но признаваться в собственной ошибке карлик не стал. Лучше уж все оставить как есть: все равно поздно что-либо менять. Время само покажет, прав он был или нет.

      – У тебя есть, что перекусить? – подал голос человек. Порывшись в внутреннем кармане, добавил: – Я могу даже заплатить!

      Гном состроил уязвленную гримасу, но деньги взял. Через мгновение из одного сундука он извлек кусок вяленого мяса, сыр и хлеб и протянул человеку, не забыв оставить себе. Гилберт набросился на еду и некоторое время был очень сильно увлечен.

      – Что ты такое совершил на Родине, что пришлось бежать сюда?

      Лис уже доел последние крошки и лишь покачал головой. Разделять свои горести ему не хотелось, он не желал показаться мучеником, требующим по отношении к себе жалости. Он привык прятать чувства в себе.

      – Брось, Гил. Можно мне так тебя звать? Конечно, ты можешь промолчать, в конце концов, в твое сердце я не проникну, но поверь: поделись своей тревогой и тебе станет полегче!

      – Я жалею о своем решении. Тогда я совершил ошибку, а теперь ее уже не исправить. – Он переплел тонкие пальцы на груди, опустил голову, с тем чтобы, не встречаться взглядом с дворфом. – Мне было сделано некое предложение, теперь – то я понимаю, что принять его было моей судьбой. Но я отказался. Не смог решиться взять ответственность. Побоялся, что не справлюсь.

      – Да уж. Тоже мне беда! – Карлик приторочил топор к поясу, проверил, крепко ли он сидит.

      Немного помолчав, будто обдумывая свои же слова, Дунгин добавил:

      – Что-то сегодня эти твари слишком разошлись! Раньше они лишь тупо долбились в двери, а сегодня особо неиствуют.

      Человек поглядел на него с укором. Хитро прищурившись, он произнес:

      – Ты так и не пояснил, что демонам здесь надо. Неужели только души? Что, кроме нас поблизости никого больше нет?

      Этого вопроса карлик давно ждал, а потому успел подготовиться к ответу. Он прокашлялся, чтобы голос вдруг не дрогнул, а прозвучал твердо и уверенно.

      – Видишь ли, дорогой Гилберт, –