Тайна Планетищи. Кристина Выборнова

минута ватного молчания, которое нарушила та же старушка.

      – Ну а теперь давайте познакомимся. Меня вот зовут Вера Николаевна.

      – Это Эльза, моя сестра, а я Ящерка.

      – Ох, какие имена интересные! Прямо Ящерицей и назвали тебя?

      – Да не, меня назвали Лацертой, это по-латыни ящерица значит, – важно объяснила Ящерка. – Это меня мама назвала, она животных любит.

      – Животных? Так чего ж она с вами-то не поехала? У нас же как раз Заповедник!

      – Она земных животных любит, которые в книжках нарисованы, – уточнила Ящерка, а Эльза напряженно сказала:

      – Так животные Планетищи ведь не выходят из Заповедников!

      – У, милая, где они не выходят! Только в мечтах наших! Полным их полно! Ну, я-то сама не видела, но люди говорят, что и Лерсы даже по ночам ходят. А кого я видала, так это птицу эту… Ничего такая: прилетит, сядет на забор и давай улыбаться. И улыбка приятная такая. Клюв, а под ним еще улыбка. Два рта у ней. А мордочка гладкая, плоская, коричневая, а глаза такие желтые, ночью светятся… Что, девчонки, спите совсем? – оборвала она увлекательное описание, потому что Эльза зажмурилась. – Укачало что ль? А и бывает: внучка вот моего, Колю, пока маленький был, как укачивало…

      – А что с ним потом случилось? – живо спросила Ящерка, уже поняв, к чему ведут все истории Веры Николаевны. Старушка задумалась.

      – Что с ним случится-то? У меня живет каждое лето, бегает с друзьями где попало… Хороший мальчик. Тебя чуть постарше. Вот через восемь часов, если все нормально будет, доедем, поглядишь на него. Может, и познакомитесь.

      – Если все нормально будет… – повторила Эльза, с ужасом глядя вниз, на опоры, которые уже на три четверти залила поднимающаяся вода. Волны Океанища при ближайшем рассмотрении оказались гладкими, без пены, но зато на редкость громадными…

      На секунду Ящерке показалось, что в тяжелой, как будто густой фиолетоватой воде мелькнуло что-то живое и блестящее, и ей стало досадно, что она не может обратить на это внимание сестры или старушки – одна испугается, а другая опять сообщит что-нибудь жуткое. «А вдруг это какое-то животное?» – подумала Ящерка, и ей самой такое предположение вовсе не показалось страшным. Спать особенно не хотелось, но и делать было совершенно нечего, кроме как разглядывать задние фары идущих впереди пустых машинок, глядеть на Океанище, в котором по-прежнему отражалась Лунища, и гадать, где будет конец у дороги. Вера Николаевна дремала с довольной улыбкой, притулившись на своем сервизе, Эльза, поджав губы, видимо для пущей взрослости, читала взятую из дому газету…

      Лунища величественно закатилась за горизонт, но вокруг темнее не стало: Ящерка даже четче различала воду, которая колыхалась уже лишь метра на два ниже дороги. Туманность тоже поблекла, небо вверху посерело, а у самого горизонта вдруг стало ярко-желтым.

      – Ой, – сказала Ящерка шепотом. – Ура! Уже утренний день!

      – Да уж, – услышала ее Эльза. – Ты, я надеюсь, взяла из дома кепку? Ты знаешь, какое у Звездищи при чистом небе сильное излучение?..

      – Совершенно