Сказочник. Анна Клименко

выводы о состоянии собственного рассудка.

      – Шеверт… – Андоли закусила губу, – ты знаешь, а я уверена, что…

      Но договорить элеана не успела, потому что из кустов, сопя и пыхтя, вывалился Топотун с охапкой еловых веток. За ним налегке следовал Хитрец, язвительно кривя тонкие губы.

      – Так-так, – пропел он, – любезничаем, Андоли?

      – Разговариваем, – не моргнув глазом, поправила элеана.

      – И о чем же, если не секрет? – Миль обогнул Топотуна и склонился к девушке, – о чем ты можешь говорить с командиром, который, как всем известно, тебя с трудом выносит?

      Щекам Шеверта стало жарко, словно склонился над бадьей кипятка. Ох, ну зачем, зачем Хитрец говорит это Андоли?

      – С трудом выносит? – элеана протянула Шеверту книгу и заглянула в глаза, словно побитая собачонка, – это правда, Сказочник?

      – Конечно же, нет, – Шеверт яростно стиснул замшевый переплет и бросил многозначительный взгляд на Миля, – просто Хитрецу не нравится, что ты болтаешь с кем-то еще… кроме него!

      А сам подумал, что – вот оно, сейчас Андоли окончательно всех перессорит. Отрава какая-то, а не девка…

      – Все, довольно, – Андоли быстро поднялась, – я попрошу старейшину Кера, чтобы больше никогда с вами не ходить в лабиринт. Надоело, провались все к Шейнире!

      «Глупо поминать богиню, которой больше нет в Эртинойсе», – мысленно возразил Шеверт.

      – И что это тебе надоело? – Хитрец с деланным удивлением воззрился на нее. Даже руками развел – мол, я изо всех сил стараюсь как лучше, а она…

      Пора было заканчивать эту донельзя глупую – а главное, совершенно неуместную сцену ревности. Шеверт, кряхтя, поднялся.

      – Миль, собираемся.

      – Как скажешь, – Хитрец опасно блеснул глазами, но лицо было словно из камня вырезанное, ни морщинки не дрогнуло.

      А в следующее мгновение они услышали вопль, который мог принадлежать кому-то из народа кэльчу.

* * *

      Первой опомнилась Андоли. Метнувшись к своим вещам, сваленным в кучу у костра, элеана подхватила лук и колчан со стрелами. И, с вызовом глянув на Миля, обронила:

      – Чего ждем?

      Хитрец что-то пробормотал, подхватил изогнутый меч и рванулся сквозь жиденький ельник на голос. Топотун – за ним, воинственно размахивая топориком.

      – Тьфу, там же топь, – Шеверт в сердцах выругался и поплелся следом за своей ретивой командой.

      Осторожно, стараясь не оскользнуться, придерживаясь за лысоватые еловые ветки.

      Потом раздался высокий визг, от которого мгновенно заложило уши, и Шеверт понял, что это стрела Андоли нашла свою цель. Которой, судя по звуку, был болотень, огромный мохнатый паучище размером с борова.

      – Держись! – крикнул кому-то Миль, и болотень снова заверещал.

      Скорее, скорее…

      На подгибающихся ногах Шеверт вывалился на мысок твердой земли, вдающейся в зыбкое покрывало из ярко-зеленой травки. Миль добивал болотня, раз за разом погружая клинок в черное, заросшее жестким волосом брюхо, и ловко уклоняясь от дергающихся