Уставшая от любви. Анна Данилова

песни, такие душевные, что мы почти плакали. Она очень талантливая, Машка. И красивая.

      Катя вдруг замолчала, как человек, который сказал что-то бестактное.

      – Катя, ты чего? Конечно, Машка красивая.

      Мы продолжали вспоминать ту ночь. Должно быть, в то самое время, когда мы там, в Улитине, пили и пели, кто-то приступил к расправе с Сережей. Или он сам проснулся и поехал куда-то, чтобы встретиться с тем, кто по какой-то причине пожелал ему смерти.

      – Честно говоря, я не ожидала, что ты, моя дорогая подружка, так быстро позволишь увести себя на второй этаж.

      Я до сих пор недоумевала, как это Катя решилась переспать с нашим общим другом Валей Трушиным.

      – Да он мне такие стихи читал, такие слова на ухо говорил… Сама не знаю, как мы оказались в кровати. Все это помнится смутно. Меня теперь другое беспокоит.

      Катя бросила на меня многозначительный взгляд.

      – В каком смысле другое?

      – Думаю, ты все правильно поняла.

      Но я как раз ничего не поняла. Разве что логика подсказала, что может случиться после ночи с мужчиной.

      – Ты что, залетела?

      Это была совершенно абсурдная, на мой взгляд, версия, но она кивнула и посмотрела на меня виновато.

      – Катя, я не верю своим ушам. Ты, сама серьезность, осторожность и аккуратность!

      – Вот поэтому. Я же не собиралась ни с кем спать, потому и не подготовилась.

      – И что ты намерена делать?

      – Аборт, что же еще? Зачем мне ребенок? Я не замужем, и мне приходится самой зарабатывать на жизнь.

      – Катя, пожалуйста, не говори так. Ты знаешь, я готова отдать тебе целый ресторан, только бы ты и ребенок ни в чем не нуждались!

      Я говорила это вполне искренне: уж для кого-кого, а для Катьки мне вообще ничего не было жалко. Она мой самый близкий и любимый человек. В сущности, ближе Сережи, хотя сравнивать их не имеет смысла – это параллельные ряды отношений, которые никогда бы не пересеклись. Но наша с ней дружба – святое.

      Другое дело, что Катя никогда бы не приняла от меня ничего в подарок. Сколько раз я предлагала ей долю в бизнесе, объясняла, что мне самой будет спокойнее, если я буду знать, что часть ресторанов принадлежит ей. Но она категорически отказывалась. Я понимала ее: она не желает быть никому обязанной, даже мне, самой близкой подруге. Однако завещание я составила таким образом, чтобы все мое имущество досталось ей. Она ничего об этом не знала, не знал и Сережа. При всей своей любви к нему я не могла рисковать ресторанами и слишком хорошо представляла, что станет с моими «Мопра» и «Консуэло» после моей смерти. Сережа продаст их по дешевке, и из них сделают обычные московские кабаки. Слишком много сил и средств я потратила на них, чтобы вот так довериться моему алчному и беспринципному мужу.

      До сих пор не могу разобраться в своих чувствах. Да, я безумно его любила, готова была сделать все, чтобы он только был счастлив, чтобы ни в чем не нуждался. Но мой мозг, пусть и пораженный вирусом страсти, все же функционировал и не давал мне превратиться в полную дуру. Когда-нибудь я непременно сказала бы ему об этом завещании. Я даже