.

меня, как я сумела приручить такое дикое животное, как рысь. Я честно ответила, что Ружку мне принесли совсем маленькой, и я никогда специально не занималась ее приручением – просто заботилась о ней как умела и привязалась к ней так же, как она ко мне.

      – А меня животные не любят, – пожаловалась Минна. – Ни кошки, ни собаки – никто!

      Она вздохнула и покачала своей хорошенькой кудрявой головкой, словно сетуя на несправедливость этого мира.

      – Зато я тебя люблю, – сказал Креслер с улыбкой.

      Минна с сомнением взглянула на него, словно прикидывала, является ли он равноценной заменой кошкам и собакам. Может быть, вы сочтете, что я, как автор, стремлюсь задним числом проявить проницательность, но хотя я тогда мало что знала об отношениях мужчины и женщины, у меня все же мелькнула мысль, что зря управляющий во всем потакает жене. Они вообще казались людьми из разных миров: он – серьезный, работящий и, вероятно, чуточку педант, а она – нервная, избалованная и недалекая женщина. Но когда после ужина Минна объявила, что прислуга приготовила наши комнаты, и изъявила желание проводить нас туда, я очень быстро раскаялась в том, что думала о ней плохо.

      Полагаю, что не ошибусь, если скажу, что моя спальня была по размеру больше всего нашего сгоревшего домика, а еще к ней примыкали ванная комната и очаровательный кабинет, обставленный старинной мебелью. А сама спальня… кровать с балдахином, вы понимаете? С бал-да-хи-ном! Потолки высотой до облаков – и окна, которые выходят прямо на пруд с кувшинками…

      – Я так и думала, что вам понравится, – торжествующе объявила Минна, увидев выражение моего лица.

      Отцу досталась другая спальня, не меньше, чем моя. Оправившись от изумления, он поблагодарил управляющего и его жену за их заботу, но… ему, честное слово, неловко… ведь мы даже не платим за наше пребывание в замке…

      – Не думаю, чтобы гости графа Рейтерна когда-нибудь платили ему, – ответил Креслер с улыбкой, глядя на свою жену. – Это обычные гостевые комнаты. Мы живем в точно таких же, рядом с вами, немного дальше по коридору. Раньше мы жили в башне над склепом, но…

      – Тут есть склеп? – спросила я.

      – И часовня. Это часть башни, а склеп под ней, в подвале.

      – Я думал, – заметил мой отец, – часовня и склеп обычно находятся на территории замка, но в отдельном здании.

      – Да, так и было, – подтвердил Креслер, – до графини-католички. Вскоре после того, как ее похоронили, часовня сгорела. Не исключено, что это был поджог, но склепа огонь не коснулся. Муж графини приказал сделать часовню в замке и перенести сюда же гробы с телами предков. Он не успел восстановить разрушенную часовню, а последующие поколения привыкли к тому, что все находится в замке. Кроме того, у них были дела поважнее, потому что надо было справляться с местными крестьянами, которые то и дело восставали против них.

      – Я смотрю, вы хорошо знаете историю рода Рейтернов, – сказала я.

      – Да, в библиотеке замка есть рукопись книги,