Год Крысы. Видунья. Ольга Громыко

косясь на предательски фыркающую подругу. – А я это гадство над головой больше терпеть не собираюсь!

      Мальчишка обвел сени глазами, но что заставило их торжествующе просиять, Рыска не поняла.

* * *

      В телегу запрягли Забаву, смирную рыже-белую корову со спиленными рогами. В молодости она была одной из лучших в скаковом стаде и теперь попыталась с места взять в галоп. Дети взвизгнули от восторга, но сидящий за возницу дедок поспешил ее осадить. Коровка уже старенькая, с намозоленными копытами, куда ей бегать! Забава послушно перешла на быстрый размеренный шаг, под дугой зазвенели бубенчики. Женка важно, как капитан корабля, восседала на самой высокой корзине, командуя на каждой развилке, – хотя дорогу прекрасно знал не только дедок, но и корова, поворачивающая до рывка вожжи.

      От затяжных дождей река разбухла, потемнела. Самое время в ней стирать, покуда вода не успела снова зацвести. Становиться абы где на берегу не стали, поехали едва заметной тропой вдоль берега, пока кусты и камыши не расступились, открыв широкую песчаную проплешину. На добротных бревенчатых мостках уже стояла одна тетка, звучно хлопая по воде скрученными штанами. Рыска ее не знала, но Фесся и дедок приветливо поздоровались – оказывается, жена местного рыбака, иногда носит в хутор линей на продажу. Женка недовольно поджала губы, но менять место не стала. Тем более что тетка охотно потеснилась к правому краю: вместе работать веселей.

      Корзины выгрузили, корову выпрягли и пустили щипать траву. Дедок послонялся вдоль мостков, покряхтел напоказ, чтоб не заставили помогать, и отпросился погулять по лесу. Жар удрал еще раньше, расставить верши: авось за время стирки что-нибудь попадется.

      – Слыхала? Крупкинского мельника медведь задрал, – выжимая простыню, обратилась к Фессе тетка.

      – Да ты что?! – Служанка чуть не упустила Сурковы порты. – Совсем?

      – Насмерть! Прямо на глазах у дочки. Собирали на поляне чернику, услышали, как кусты трещат, не успели оглянуться – как выломится! Как кинется!

      – Жалко, – сдержанно проронила женка. – Это ж теперь зерно аж в Межлесье везти придется…

      – А где это было-то? – жадно поинтересовалась Фесся.

      – Да возле самой мельницы, дочка как раз до нее добежать и запереться успела. Говорит, еще три лучины под окнами бродил, рычал.

      – Вот ты где, негодник! – заметила Муха выбирающегося из камышей Жара. – А ну, живо за работу!

      Мальчишка нехотя влез на мостки, выдернул из корзины первую попавшуюся тряпку и пошел к горшку со щелоком.

      – Погоди, так это ж совсем рядышком! – осенило служанку. – Мельница всего на полвешки выше по Змее, только на другом берегу.

      Кусты затрещали.

      На мостках стало тихо-тихо. Все уставились на пяток малиновых макушек, колышущихся не в лад с остальными.

      – Эй, дед! – дрогнувшим голосом окликнула Фесся. – Это ты там бродишь?

      – Он вроде в другую сторону