Всего лишь капелька яда. Марина Серова

про Яшу.

      – А вы и Липкина самого знали?

      – Не то чтобы знала, но видела. Он иногда заходил к нам, в мужской зал. А иногда ждал Эмму в коридоре. Кто же его мог убить? В нашей стране опасно быть богатым, – добавила она эксклюзивную, с налетом философии мысль и вздохнула.

      Я тоже вздохнула следом, потому что мне не хотелось покидать это приятное место.

      – Приходите в наш солярий, поспите… Загорите.

      – Так ведь вроде бы и на улице солнце…

      – Поймите, это совсем не то. На солнце вы можете сгореть, а в солярии загар будет ровным, более здоровым. Да и вообще это очень приятно.

      – Эмма часто сюда приходит?

      – Часто. Если есть деньги, то почему не побаловать себя. Но она хорошая клиентка, щедрая…

      Я пресекла ее рассуждения на тему чаевых. Терпеть не могу подобные намеки.

      – А что она делала сегодня?

      – Почти по полной программе: солярий, маникюр, педикюр, татуаж, косметический кабинет, ну и все такое.

      – И все это находится в разных кабинетах?

      – Только парикмахеры работают в одном большом зале, а все остальные по кабинетам.

      – Света, позовите, пожалуйста, свою подружку, а то мне кажется, что моя фруктовая маска уже давно превратилась в сухую корку…

      …Света проводила меня до дверей.

      – Приходите к нам почаще. У нас, конечно, дорого, но лично я обслужу вас бесплатно. Мы подберем вам макияж, подумаем, какой формы сделать брови…

      Вообще-то мои брови меня и так устраивали. Но я промолчала.

      Я вышла на свежий воздух и почему-то подумала, что у этих парикмахерш-визажисток-косметичек сдвиг по фазе на почве всех этих нововведений, примочек да масочек. Хотя после процедур я чувствовала себя прекрасно. Щеки мои горели от массажа, а чистые уложенные волосы развевались на ветру. На ногтях еще не высох лак.

      Половина десятого. Уже стемнело.

      Я села в машину и поехала в морг. Там только таких красивых не хватало.

      Купив по пути бутылку коньяку и пару лимонов, я въехала в ворота университетского городка, на территории которого находился морг, и, шарахаясь от каких-то подозрительных личностей с ведрами и швабрами в руках, выныривающих из-за колонн и из темных углов, быстро спустилась в подвал, где на одном из холодных цинковых столов должен был лежать Яша Липкин. Красивый мужчина. Преуспевающий бизнесмен. Муж Эммы.

      Знакомый патологоанатом, которому я несла сейчас коньяк и лимоны, вышел мне навстречу. Увидев меня, чертыхнулся.

      – Ты? – Потом заметил поблескивающую в темноте коридора бутылку. – Ко мне сейчас нельзя, там все свои собрались, одного знакомого поминаем…

      – Липкина?

      – Нет. Его уже помянули. Теперь Козырева Витальку.

      – А с ним что? – спросила я просто на всякий случай, поскольку никакого Козырева не знала.

      – Представляешь, мужику двадцать пять лет, а у него инфаркт. А ты чего пришла-то? Из-за Липкина?

      – Когда наступила смерть и прочие подробности?

      – Выстрел