Стальные грозы. Александр Зорич

очереди малокалиберных пушек, гранатометов, а с пятисекундной задержкой – и бронебойные.

      Напряженный как пружина, Растов наблюдал за результатами обстрела, не забывая при этом командовать:

      – Первый взвод, второй взвод, делай как я! Третий взвод: поддерживает огнем с места!

      «Динго» вошел в крутой вираж. Его сопровождала компактная стая из четырех бронированных монстров («сорок второй» погиб под артналетом «Камбиза», «пятьдесят третий» – только что получил от клонов снаряд и стоял без хода, так что два взвода были представлены лишь четырьмя машинами).

      На несколько секунд «Динго» потерял контакт с поверхностью, взмыл в пустоту и исключительно удачно пропустил под гусеницами серию клонских кумулятивных.

      Огненные змеи разрывов бросились вдогонку за танком Растова. Но машина неслась в облаке хрустального тумана из противолазерного диспенсера, неслась прочь, и ни одна капля раскаленного металла не запятнала ее камуфлированную шкуру.

      Кобылин захватил в прицел крутой лоб клонского «Рахша» и угостил врага тремя сорокакилограммовыми гостинцами.

      – Так его, Валя! – радовался Растов. – Без вазелина!

      Да, это были «Рахши». Всего лишь «Рахши»! Старые, достаточно тихоходные средние танки.

      Ни в чем не ровня «тэ четырнадцатым».

      Но их было много – неожиданно много для такого удаленного безлюдья!

      Они были вкопаны по башню.

      Отлично замаскированы.

      И укомплектованы отчаянными, озверевшими от холода и безнадеги пехлеванами. Людьми, проигравшими войну, которую они так самонадеянно считали выигранной еще в феврале!

      По жестокой арифметике боя спустя полторы минуты последний танк роты Растова должен был навсегда замереть с четырьмя пробоинами в башне, разменяв свою жизнь на три левофланговых клонских машины. Однако за восемьдесят две секунды до этого рокового мгновения заговорили плазменные орудия головного «Шамшира», который наконец-то протиснулся через тесный тоннель.

      Подполковник Чадович, хоть и был в радиообмене неспешен, обстановку оценил мгновенно.

      Первые заряды плазмы он истратил на поражение тех «Рахшей», которые не подвергались огневому воздействию растовских «Т-14». А когда из тоннеля выползли еще четыре «Шамшира», Чадович приступил к массированному подавлению всей позиции.

      Двадцать потоков плазмы обрушились на стену кратера над клонским танковым батальоном. Вместо того, чтобы зажаривать «Рахши» поодиночке, Чадович спустил на них дымящуюся, раскаленную лавину, блокировав саму возможность стрелять.

      Это подарило «тэ четырнадцатым» драгоценные мгновения передышки, и уравнение боя сразу же приобрело дружественный к русским машинам вид!

      Растову, разбалованному наступательной операцией «Брусилов», хотелось бросить в эфир что-то вроде: «Первая рота, вернуться к выполнению главной задачи, а этих пусть добивают «тэ десятые»!»

      Но в тот день не шли за ними никакие «Т-10», равно как и «Т-12». Потому как второй батальон сейчас в полном составе наступал на