Алый камень. Алексей Васильев

безмятежность, и сир Нолан внял этому чувству, сливаясь с окружающей природой, забывая о пережитом, не волнуясь о предстоящих трудностях и опасностях.

      Тут из развилки на дорогу вышел путник. Он был очень высокого роста, одетый в полностью скрывавший тело потертый серо-зеленый плащ с капюшоном. Путник опирался на дубовый посох.

      – Добрый день, – поприветствовал сир Нолан путника. Путник остановился, повернул голову. Его лицо закрывал темно-серебристый шарф, но были видны глаза – карие, с зеленоватыми искорками. Он поклонился и произнес:

      – Добрый день, рыцарь! Куда путь держишь?

      – Ищу ближайший лагерь королевских войск. Они должны были продвинуться на север, – сказал сир Нолан.

      – Война, да, все спешат на войну… Но поблизости ничего нет. Только одинокая таверна, до которой день пути, – добавил путник.

      – Благодарю, – ответил сир Нолан, – не желаете ли угоститься, у меня осталось немного снеди, а вы, должно быть, голодны?

      – Нет, вы очень добры. И позвольте один совет: не езжайте этой дорогой. Через пять лиг сверните направо, потом вперед и по дороге. Та дорога, которой вы едете, ведет к низине у трех осин. Это место пользуется дурной славой.

      – Я ценю ваш совет, но не думаю, что слухи или дурная слава могут мне повредить.

      – Я просто вас предупредил. Но если вы не измените скорость или не свернете на другую тропу, то окажетесь у низины уже к вечеру. И я не думаю, что встречать там ночь – это лучшая идея. Остерегайтесь ночи, рыцарь, берегитесь ее порождений, – с этими словами путник скрылся за деревьями.

      «Еще один сумасшедший», – сказал бы сир Нолан, если бы не опыт вчерашней ночи. После непродолжительного внутреннего спора рыцарь рассудил, что раз он пережил встречу с тем чудовищем, то какая-то низина ему нипочем. Хотя сердцем он ощущал смутную тревогу.

      Повинуясь внутреннему чувству, рыцарь оторвался от своих мыслей и внимательно оглядел окружавшее его место. Что-то странное было в этом краю: днем под лучами солнца он казался отчужденным, словно спящим. Ни птиц, ни зверей, ни какой-либо другой живности, привычной для такой местности, рыцарь не заметил, словно их кто-то выгнал или истребил.

      – Только из-за зверей не хватало волноваться, глупости, – подумал сир Нолан. Но внутренний голос ему возразил:

      – Вчерашний граф – тоже глупости? Перебитый гарнизон – тоже глупости?

      – Это просто дорога, я просто буду ехать по дороге, и все. Я рыцарь, а не лесник, пусть лесник ломает голову над исчезновением зверья, – заверил сам себя сир Нолан. Занятый своими мыслями, он не заметил, как солнце зашло за горизонт, одаряя прощальными розовыми сполохами фиолетовое небо. Стемнело.

      Сир Нолан пришпорил лошадь. Стало холодать. Налетел сильный, пронизывающий до костей ветер. Он глухо завывал, подобно вышедшему на охоту зверю. Темные тучи неумолимо наползали, закрывая собой луну.

      Рыцарь поежился. Ему стало как-то не по себе. Ему чудилось, что он слишком выделяется. Он словно чужой здесь, слишком