Рассказы о юности. Борис Байков

превосходством хозяина. И судьба – злодейка подарила Мишке честно заработанное огромное счастье. Такое огромное, что он его запомнил на всю оставшуюся жизнь. А случилось это происшествие при следующих обстоятельствах. Однажды, в один прекрасный летний день в одном государственном царстве пионерии молодой председатель отряда прокричал, как обычно, свою «служебную» команду:

      – Восьмой от-р-р-я-д с-т-р-о-о-й-ся!

      Прокричал, как и всегда, с профессиональной растяжкой и почти на распев. Но неожиданно вдруг осёкся на миг, как бы чего-то ожидая. А в следующее мгновение он спохватился, и, ещё не вполне осознавая случившееся, но уже с новым и небывалым подъёмом повторил эту же команду.

      Но в этот раз Миша ощутил в себе какую-то необъятную силу и радость от только что родившегося в нём, но уже явственно живущего в воздушном эфире звука «Р». От неожиданно нахлынувших чувств этот, подающий надежды председатель отряда, едва не крикнул:

      ─ Ура!

      Но вовремя удержался и, чтобы не подать виду перед членами отряда, что с ним что-то произошло, он завопил снова, что ни есть силы:

      ─Восьмой от-р-р-р-я-д стр-р-о-о-йся!

      Теперь уже этот рокочущий новый звук показался ему громом победного салюта, путь к которому был тернист и не скор. И потому Мишка, как бы боясь потерять вдруг обретённую победу и быстрее закрепить её на практике, стал преднамеренно растягивать этот волшебный звук настолько, насколько хватало ему выдыхаемого воздуха.

      Ну а с этого переломного в Мишкиной жизни дня повернулось его молодое счастье к нему лицом. Теперь он стал смело участвовать во всех мальчишеских играх, от которых раньше уклонялся, боясь насмешек над своим произношением. Он вдруг почувствовал себя равным всем остальным сверстникам.

      Неожиданно для себя он вдруг обнаружил, что и в силе, пожалуй, не уступит многим ровесникам и, намеренно закатав рукава сорочки, демонстрировал всем пионерам в отряде свои зарождающиеся бицепсы на худых руках. Душа его сразу же раскрепостилась от длительно сковывающей её стеснительности, открылась для жадного восприятия жизни, обрела готовность к добрым поступкам и верной дружбе. Карие глаза его теперь постоянно светились от бьющей через край радости бытия. Необузданная энергия теперь чувствовалась в каждом его движении, словах и поступках. Он был горд и счастлив, как Геракл, совершивший 12 подвигов. И каждый день его пребывания в лагере был теперь для него, как бы днём второго рождения, его триумфом над «гидрой» картавости.