Люди и Нелюди. Виктор Костин

как-никак.

      Вот теперь что же делать? – поглядываю задумчиво на подопечного.

      Сидит. Ждет. Как ему сказать? Может, сказать, что мне надо по делам?

      Да, ага, вот и сказала.

      Пока собиралась, он сам подошел и говорит:

      – Может, пойдем, вы только не переживайте, раньше придем, раньше и уйдете. А то чего здесь делать-то?

      Да, и что на это сказать? Вот озадачил он меня.

      Решила, а будь что будет, пойдем, молодой человек.

      Пока шли мимо лавочки почтенного дедушки Мило. Да, ага, как же, и прошли мы мимо. Этот сладкоежка своего не упустит, вот же ж.

      «Бригида, а ведь ты не права», – вылезла моя совесть, которая и внутренний голос.

      Кто прошлый раз все пирожные слопал же?

      Он, по-моему, только одно и взял… и его я тоже съела, он мне его сам подал, стыдно-то как.

      Все, сегодня ничего не буду есть, или купить что-то и мне, как-то это не очень. Вроде, я брезгую их гостеприимством. Что же делать?

      Решено: съем пару печенек сегодня и все, перетерплю, а то сладкое, даже такое вкусное, и натощак не пойдет. Что-то мне уже не сильно мое репетиторство нравиться начинает, такие непредвиденные сложности кругом.

      Этот искуситель оглядел меня с ног до головы, бессовестный и наглый, – я так бы сказала, – и печенье не взял совсем. Э… э это что значит, а взял немного пирожных.

      Ага, все-таки не очень и богатый, чтобы роскошествовать каждый день.

      И… взял еще торт. Причем долго выбирал какой, консультировался с продавцом даже, хитро поглядывал при этом на меня.

      Продавец тоже поглядывал и сказал: «Бери шоколадный, не ошибешься». Вот же ж, Всевышний, дай мне силы отказаться, это же мой любимый, а какой он вкусный эм-м.

      Хитро на меня поглядывая, Витоли рассчитался с продавцом.

      Решила и я схитрить.

      Спросила: «У вас сегодня праздник дома будет?», – решила дурочкой прикинуться или, может, и правда не про мою честь, а я здесь вся такая в мечтах о сладком.

      Ну и нарвалась на ответ. Кто бы уже сомневался?

      – У НАС сегодня репетиторство, а оно отнимает много сил и терпения, и таким худеньким девушкам надо хорошо питаться, а то их ветром будет качать.

      Хотела возмутиться, но выясняется, что это не мне опять, вроде, и говорили, а как бы продавцу.

      Что после этого скажешь? Дедушка Мило на это только загадочно улыбнулся и сказал, что он тоже был молодой когда-то, кхе-кхе, а как сладости любил и угощал своих красивых девушек…, что были рядом. – Это он так красиво закруглил, видимо отследив мою реакцию.

      Э… этот дедушка Мило что-то не туда речь свою завернул. Я не его девушка. Я его только учительница. Но ничего я этого, конечно, уже не сказала. Кому говорить? Если мы вышли из лавки и идем сейчас по улице.

      В этот раз, помня, что это молодое дарование может с умным видом поддакивать, абсолютно не вникая в содержание моего разговора, я «мстительно» молчала всю дорогу, и моему подопечному это мое молчание судя по всему как-то совершенно и не мешало и не доставляло