Стеклянный страж. Дмитрий Емец

Ты же хихикаешь как дурачок, а в глазках у тебя парение! Девушки, может, и ценят остроумных, но серьезным они больше доверяют.

      В эту секунду в дверь постучали и сразу после стука позвонили. И то, и другое крайне назойливо.

      – Кто это еще балует? – Эссиорх дернулся к двери, но тут постучали в стекло. Стал поворачивать голову к стеклу, но и здесь не успел, потому что стук перенесся в шкаф.

      Корнелий, не размышляя, выпустил в шкаф маголодию. Маголодия ввинтилась в дверцу одновременно с горестным воплем Улиты, сообразившей, что маголодия была прожигающей, а в шкафу, между прочим, вещи.

      Назойливый стук прекратился. Пробитая дверца недовольно скрипнула, открылась, и вместе с черным дымом из шкафа выплыл пожилой, изрядно закопченный джинн. Подобно большинству джиннов, ног он не имел и начинался сразу от пояса. По комнате же перемещался галсами. У джинна были бугристый нос и бородка, как у французского императора Наполеона III. Хитрые глазки плавали где-то в районе уха, но и оттуда зорко отслеживали все, что происходило в комнате.

      Эссиорх предупреждающе положил руку на плечо Корнелию, приготовившемуся пальнуть в джинна новой маголодией. На этот раз, разумеется, более специализированной и джиннобойной.

      – О почтеннейшие! Не имею чести знать вас лично, но замечаю по вашим лицам, что вы мудры и справедливы! Позволительно ли мне будет испытать терпение ваше, вопросив: не здесь ли находится черноокая ведьма Улита? Свет очей моих, радость сердца моего, услада древности моей! Где она? Прошу: укажите мне ее! – непрерывно кланяясь и поднося руку к груди, произнес джинн.

      – Привет, Рахман! И давно ты перестал меня узнавать? А если и перестал, то уж одну черноокую тетеньку от двух лупоглазых дяденек можно отличить? – насмешливо спросила Улита, стоявшая от него в двух шагах.

      – О, дражайшая! Как мог я не узнать тебя, когда только о тебе стучит сердце мое? Я просто пожелал убедиться, что и ты захочешь узнать недостойного Рахмана! – стал оправдываться джинн.

      – Узнала-узнала! – мрачно заверила его Улита. – Что ты там приволок? Письмо? Давай его сюда! Все, теперь можешь топать!

      Однако джинн сгинул не сразу. Прежде он достал пухлую растрепанную тетрадь и, открыв, протянул ее Улите:

      – Молю тебя, добрейшая! Порадуй меня начертанием имени твоего в сей скрижали строгой отчетности!

      Ведьма со вздохом расписалась, и джинн, еще раз поклонившись, сгинул.

      – Плохо ты с ним обошлась! Невежливо, – заметил Эссиорх.

      – Невежливо? Да я его как облупленного!.. Документы на мотоцикл не пропали? Проверь карманы! – распорядилась Улита.

      Эссиорх метнулся к шкафу.

      – Ты что, свет очей, не веришь усладе древности твоей? – насмешливо начал Корнелий, но тотчас пугливо замолчал, потому что Эссиорх извлек из шкафа красный жакет Улиты, насквозь прожженный его маголодией.

      Ведьма зарычала.

      Проверив карманы, Эссиорх обнаружил, что визит дражайшего джинна стоил ему кнопочного ножа (очень неплохого) и двух горстей мелочи. Корнелий же лишился запасного