Не будите спящую собаку. Книга вторая. Сергей Глазков

вешалка. На ней сохнет раскрытый зонтик. Длинный, блестящий лаком, стол располагается посередине кабинета, у которого по обе стороны размещаются стулья. Кроме пепельницы, на столе ничего нет. В кабинет Никифорова заглядывает Ревва.

      – Разрешите, Олег Григорьевич?

      Никифоров выходит из-за стола навстречу гостю.

      – Входите. Рад вас видеть.

      Ревва входит.

      – Я не один, Олег Григорьевич. Люба, заходи!

      Любушкин робко входит. Никифоров жестом предлагает сесть.

      – Проходите. Садитесь.

      Сам возвращается за стол и садится в кресло. Ревва и Любушкин присаживаются.

      – С чем пожаловали?

      – Вы же нас сами к себе вызвали.

      – Да-да. Конечно. Есть какие-то подвижки в расследовании дела Емельянова?

      – Не так, чтобы очень, – отвечает Ревва.

      – Хороший ответ, – делает вывод Никифоров, – когда не хочешь ничего говорить. Ну, всё равно, рассказывайте.

      – Да рассказывать, в принципе, нечего.

      Никифоров откидывает в кресле назад:

      – Очень интересно! Тогда я вас не задерживаю.

      Ревва устремляет взгляд в стол.

      – Придется.

      – Не понял. Объясните? – Просит Никифоров.

      – Да вот, мы пришли брать «крота», – объясняет Ревва.

      – Кого?

      – «Крота», – уточняет Ревва и поднимает взгляд на Никифорова.

      Никифоров смеётся и встаёт.

      – Понимаю. Это вам Петрова рассказала?

      – Рассказала, – подтверждает Ревва.

      Никифоров улыбается:

      – С моей стороны это был не очень приличный ход, но он сработал. Благодаря этому, она вспомнила о папке. А победителей не судят.

      – Согласен, – кивает Ревва, – Но папки нет.

      – Знаю. У неё забрали папку какие-то бандиты…

      Любушкин внимательно наблюдает за Никифоровым.

      – Из банды Мультика, – добавляет Ревва.

      – Верно, – соглашается заместитель прокурора, – А откуда вы это знаете?

      – Свидетель Петрова проинформировала.

      – Ну, теперь есть повод прижать Мультика.

      – Уже.

      – И какой результат? – Удивленно смотрит Никифоров на Ревву.

      – Никакого, потому что у него нет папки, – отвечает тот.

      – Где же она?

      – У Паши. Она её спрятала.

      Никифоров встает из-за стола.

      – Спрятала… Ну девка! Куда спрятала?

      Ревва пожимает плечами:

      – Не говорит.

      Никифоров быстро успокаивается.

      – Это плохо, очень плохо.

      Никифоров снова садится за стол.

      – Олег Григорьевич, папку она отдаст рано или поздно, – произносит Ревва, – Но меня занимает сейчас совершенно другое.

      – Что? – Бурчит Никифоров. Известие, что свидетельница Петрова его обманула, выводит его из равновесия.

      – После вашего звонка, – объясняет Ревва, – на Пашу Петрову напали с целью получить папку Емельянова. Как это понимать?

      – Не знаю, –