Река жизни. Тривиальные рассказы. Елена Сперанская

Читать онлайн.
Название Река жизни. Тривиальные рассказы
Автор произведения Елена Сперанская
Жанр Современные детективы
Серия
Издательство Современные детективы
Год выпуска 0
isbn 9785448348976



Скачать книгу

      Что любому ты сердцу мила.

      Теплоходы, баржи, паромы, плоты

      Не дают тебе задремать.

      Мы с тобою снова на «ты»,

      Собираюсь в дорогу опять.

      Волга-матушка, наша кормилица,

      Берега твои круты и топки.

      Будто красная ты девица,

      И страна тобою гордится.

      В час суровый была ты границей.

      Враг не тронул твоих берегов.

      Небывалой взметнулась птицей,

      Ты украшена сетью мостов!

      Вся в сиянии лунного света,

      Как будто ступаешь к венцу.

      Или солнечным светом согрета…

      Все наряды тебе к лицу.

      Унесусь ли в дальнюю дорогу

      Или буду близко от реки

      Из себя не скорчишь недотрогу,

      Всё отдашь и не пожмёшь руки.

      Перелески, заводи и мели;

      Пляжи, причалы и пристани.

      Всё, что сделать сумели,

      Это – русское искони.

      Так, и чужого не требуя, в непогоду, затишье

      И бурю, силы свои, пробуя,

      Льешься себе на просторе.

«Слово о Волге», Е. Сперанская

      © Елена Сперанская, 2016

      ISBN 978-5-4483-4897-6

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Река жизни

      Большой и крепкий деревянный дом, построенный из столетних бревен, с выступающими наружу срезами, со ставнями в крохотный дворик, где росли перед окнами цветы: подсолнухи, колокольчики и ромашки, нравился всем сельчанам, которые часто хвалились, что у них большой урожай зерна и много птицы, выращенной рядом с конюшней в курятнике. Так жили все жители этой далекой Сибирской деревни, включая и самих хозяев этого дома. Во дворе у них на привязи сидела ворчливая собака неизвестной породы.

      В доме жили когда-то двое мальчишек с родителями, но война отняла у них живность, а детей пришлось обучать самим. Иногда они посещали церковно-приходскую школу, чтобы им поставили крестик в справке. А расписываться они научились быстро, когда им отпускали расписки за урожай зерна ржи, растущей на общем поле. Каждая семья должна была убирать свой, отведенный ей надел, складывать в снопы, молотили колосья, а потом сдавали на вес в сельпо. Им доставляли иногда деньги, и они покупали себе ткань на простыни, скатерти, рубахи и портянки. Армяки остались от родителей отца, поэтому их только латали и передавали из поколения в поколение. Посуду из дерева: ложки и тарелки – все делал еще прадед, а глиняные кувшины покупали на базаре вместе с молоком и творогом, привозимыми из дальних северных районов, куда ни один солдат не смог добраться. Скопилось этого добра целый шкаф, состоящий из полок с планкой.

      – Сходи к своему брату и скажи, что у меня нет больше сил отбиваться от набегов солдат. Пусть собирает восстание и готовится к наступлению, – сказал Спиридон жене в конце мая тысяча девятьсот восемнадцатого года, когда уже стали происходить расстрелы крестьян, кто не хотел воевать, и кому дорога была земля Сибирская.

      – Если уйду, а тебя расстреляют, то мы никогда не встретимся, – заплакала женщина и стала вытирать слезы платком для сметания крошек хлеба со стола.

      – Торопись с сообщением. Уйдешь ночью. Я тебя перевезу через реку на другую сторону, а ты тропинками выйдешь к городу. Там тебя на попутке кто-нибудь прихватит. Только не садись в телегу. Лучше спрячься в леске. Затаись. Как увидишь, проезжает кто-то из знакомых сельчан, тогда можешь голосовать. Они тоже все собирались отбыть на запад с детьми в Челябинск, – сказал твердо муж, облокотился о стол и стал читать листовку – воззвание, сохраненную им с прошлого года, где сообщалось о произошедшей революции в Петрограде и передаче власти временному правительству.

      Он понимал, что эта мера предосторожности сдует с кресла всех царских чиновников и установится диктатура власти, о которой давно поговаривали у них на слетах всех сельчан после уборки урожая и распределения поровну прибыли.

      – А ты Спиридон? Как вы здесь спрячетесь с Ерошей? – спросила горько Клава, чувствуя, что месяца через четыре-пять у нее тоже родиться ребенок – третий в их роду Пантелеймоновых.

      – Хочешь, я с тобой уйду? – спросил Спиридон, глядя на ладную, чуть располневшую за последнее время, фигуру жены.

      – Боязно мне одной по большаку идти, да по лесам прятаться. Что зверь какой?! Я-то здесь места плохо знаю. Мне помощь пригодится, шаровары твои стирать надо будет, а ребенок родится и того больше: дров нарубить, воды принести… Со всем остальным я сама справлюсь, может быть, Миша поможет. Он теперь подрос чуток, как ты думаешь?

      – Верно. Но мы с ним на охоту будем ходить и рыбу ловить, а потом Ерофей к нам подъедет или пешком доберется. Спрячемся от чиновников. Там глядишь, и войне конец. А если нет, то будем участвовать против всех. Соберем