Догмат крови. Сергей Степанов

видно, что это было сделано в момент агонии, – и наносили раны колющим предметом. Один человек не смог бы одновременно выполнить все перечисленные операции, следовательно, орудовала группа преступников. Первые удары были нанесены в висок и в шею, затем, через некоторый промежуток времени, мальчику было нанесено несколько десятков ран в правую боковую часть туловища и в спину. При этом мальчика душили, и наконец один из убийц нанес последний удар прямо в сердце, причем с такой нечеловеческой силой, что на коже отпечатался след ручки стилета или швайки, послуживших орудием преступления. Из сорока семи ран, которые насчитали при вскрытии, только рана сердца являлась безусловно смертельной. Это, по французскому выражению, coup de grace – удар из милости. Убийца просто добил свою жертву, чтобы не мучилась.

      – Вы в таких подробностях живописуете картину преступления, словно были свидетелем убийства. Но откуда известна последовательность нанесения ран? – спросил следователь.

      – Ну, это проще пареной репы, – снисходительно объяснил прозектор Туфанов, – как известно любому медику, признаки последовательности повреждений характеризуются признаками наибольшего кровотечения. Самое обильное кровотечение дали ранения на виске, темени и шее. Следовательно, данная группа повреждений была нанесена еще здоровому организму. Остальные раны кровоточили гораздо меньше, поскольку к этому времени деятельность сердца была значительно ослаблена. Впрочем, все это ерунда, вопрос в другом: зачем преступникам потребовалось все это кровопускание. Я осмотрел органы, положенные в специальный раствор. У Ющинского оказалось «пустое сердце», то есть в самом сердце и в сердечной сумке набралось не более двух чайных ложек крови – редчайшая вещь в моей богатой практике. Будет справедливо утверждать, что мальчик был почти полностью обескровлен.

      – Вы подтверждаете слова господина прозектора? – обратился следователь к Оболонскому.

      Декан, не переставая выбивать пальцами барабанную дробь, кивнул головой. Следователь взволнованно подытожил:

      – Итак, господа эксперты, что мы имеем в результате? Убийц несколько, из мальчика выточена кровь.

      – Хуже всего не это, хуже всего …я даже сказать боюсь… – профессор Оболонский остановился и попытался унять нервный тик, перекосивший его рот. – Загвоздка в том, куда делась кровь? На коже ее мало, на одежде незначительное количество, в пещере вовсе нет. Надо полагать, что убийцы тщательно собрали выточенную кровь, возможно, подставляли какие-то сосуды.

      – Вы отдаете себе отчет, что это означает в канун Пасхи?

      – Прикажете фальсифицировать результаты экспертизы? – желчно осведомился Оболонский и, отбросив сигару, глухо сказал:

      – Нет, милостивый государь, против фактов не пойдешь! Убийцы намеренно извлекли всю кровь!

      Путь от красного университета до желто-белой громады здания присутственных мест, выходившей одной стороной на Большую Владимирскую