Догони, если сможешь. А раз смелый, останови. Анна Видняк

земель темных, что в переводе на общедоступный 20–25 км.

      После, я покинула отчий дом. К сожалению, это все, что мне удалось сделать. Оставить всех его жителей, бросив их на гнев матери. Как-никак она тоже почитательница древней веры, ни разу не нарушавшая законов мирозданья, не смотря на все, что творит до сих пор. Сейчас не суть важно, я вообще-то о себе говорила. Итак, я счастливая обладательница длинных, слегка вьющихся, иссиня черных волос с редкими вкраплениями бордового оттенка; овального лица с замечательными скулами; выразительных глаз, золотого отлива, что более смахивает на цвет темного меда, обрамлённых густыми ресницами; маленького ровного носика; аккуратно очерченных, тонких бледноватых губ. И все бы в порядке, если бы в тех самых очаровательных глазах в последнее время, каждую минуту не плясал холод или не светилось обещание чего-то из ряда вон. Но куда мне жаловаться, так ведь интересно наблюдать поведение персон, попавших под мой прицельный взгляд. Также, спасибо природе и непрестанным тренировкам за метр восемьдесят, прекрасную фигурку, второй с половиной размер, и жизнь бы была прекрасна, но… дальше не прилично.

      Родная мать, ладно я приемная. Тварь испоганила не только пять лет моей жизни, нашла Лизу (свою внучку, единственную живую родственницу), убила ее мать, отца (своего сына), грозится убить саму девочку, так еще и адово проклятье наслала. Мерзкая падаль, не просто проклятие, не какой-то там сглаз, а гребаный «Маленуар», что с гномьего диалекта «Каменная смерть». Весело мать ее. Особенно его проявления. Маленуар – проклятие древно как мир. Сейчас неизвестно, кто и где его создал, но каждый ведающий о нем, проклинает тот неизвестный день, когда сия идея посетила голову безумного мага. По моему горькому опыту, подверженный симу несчастью, доживает три месяца, во время которых собственная сила становится нестабильной и по мере ее возможностей медленно пожирает хозяина, исчезая напрочь или проявляясь в полную мощь. Ах, никогда не забуду о припадках, нерегулярно проявляющихся во время, то эмоциональных всплесков, толи использования сильной магии, либо по собственному желанию самого проклятия. Один-два раза в день, тебя скручивает в три погибели, по телу разливается раскаленная сталь с примесью зажжённой смолы и, пожалуй, парочки игл, ну так, для остроты ощущений. Пока корячишься черти знает сколько, испытывая все прелести ломки позвонков, пальцев и так далее, ни о чем не можешь думать, дабы отвлечься. Потом мир меркнет и приходит спасительный обморок, во время которого проклятие прогрессирует. Ну, а по истеченью трех месяцев, ты медленно-медленно превращаешься в статую, но боль во время последнего припадка уже не отступит; да и камень в обморок упасть не может, как и согреться.

      И вот вопрос, что я делаю в этой академии, вместо того, чтобы искать выход из ситуации? Не-ет, угрозы родителя-тирана-садиста меня не впечатляют. Она конечно та еще тварь, но слово держит и до конца срока Лизза в безопасности, просто… прошло два месяца. В момент, когда я хотела пустить все