История Испании. Том 1. С древнейших времен до конца XVII века. Коллектив авторов

порты и связи, развитую торговлю и текстильное производство. Пожалуй, его вклад в сокровищницу испанской и европейской культуры, в том числе и политической, вполне сопоставим с вкладом Кордовского халифата. В известном смысле он даже может представлять больший интерес, поскольку предлагает новый для ислама опыт – Гранадский эмират был государством, родившимся не на Востоке и не в условиях политического доминирования ислама в регионе, как то было с Кордовским халифатом. Он был продуктом андалусской, а не аравийской, персидской, африканской и т. д., истории. Стоявшие во главе его люди принадлежали к андалусской общности и говорили на южном наречии романсе и местном диалекте арабского, они ориентировались на политические порядки соседей-христиан, что в частности сказалось на статусе эмира, частенько одевались по европейской моде, но сохраняли религиозную и этническую идентичность. Наконец, Гранадский эмират был встроен в исключительно европейскую систему вассальных связей, существовавшую на Пиренейском полуострове, хотя органы управления оставались во многом традиционно восточными.

      С точки зрения политической истории пример Гранадского эмирата необычайно интересен именно синтезом европейских и восточных элементов.

      Система управления, которая была принята на землях, подвластных мусульманским правителям, резко отличалась от известных Европе моделей и оказала вполне очевидное влияние на христианские потестарные органы.

      В течение восьми столетий на Пиренейском полуострове существовала исламская государственность, по природе своей теократическая, которая воплощалась на разных этапах политического развития в различных формах.

      Поначалу Аль-Андалус вошел в состав обширной провинции, земли которой простирались от Египта до Марокко. Военачальники, возглавлявшие испанские кампании, осуществляли здесь верховную власть именем халифа, но чувствовали себя достаточно независимыми, поскольку одновременно являлись правителями северо-африканских земель. И Муса ибн Нусайр, и Тарик самостоятельно подписывали капитуляции, чеканили монету и назначали себе заместителей.

      Эта практика была быстро пресечена Дамаском, где предпочитали видеть во главе приобретенных земель покорных управителей – вали. По существу власть была передана в руки военных, которые редко удерживали ее дольше двух лет, в силу прямой зависимости от настроений в войске. В сферу их полномочий входили также фискальные, судебные, административные и духовные вопросы. Они опирались на вали более низкого статуса, которым поручалось управление отдельными областями и пограничными марками. Аль-Андалус был выделен в отдельную провинцию.

      Это во многом облегчило установление здесь власти эмира в середине VIII столетия. Бежавший после переворота в Дамаске на Север Африки последний Омейяд никак не смог бы претендовать на власть над огромными и в высшей степени неоднородными пространствами мусульманской Африки. Договориться с политической оппозицией в Аль-Андалусе