Ангел боли: Три четверти его души. Чингиз Абдуллаев

ситуацию будут контролировать вертолеты. Карабинеры и жандармы уже отработали с нами совместные действия. Если убийца рискнет появиться на площади, мы его возьмем.

      Даббс хотел что-то спросить, но воздержался, наткнувшись на тяжелый взгляд Дронго.

      – А если мы опять ошибаемся? – негромко произнес Дронго, словно разговаривал сам с собой. – Если он снова придумал какой-то трюк, который мы не учитываем? Тогда у нас будет еще один труп молодой женщины, которую мы сами подставили.

      – Право выбора за ней, – возразил Даббс, – в конце концов, она офицер полиции, а не девочка, которую мы посылаем на встречу с убийцей.

      – Она молодая женщина, Вирджил, – возразил Дронго, обращаясь к коллеге по имени. – Если она умрет, я никогда не прощу себе этого. Никогда. Действительно, Фелачи – офицер полиции, но в схватке с монстром, который, не дрогнув, убил столько людей, она заведомо обречена. У нее нет опыта общения с такими крупными хищниками.

      – Тогда давайте отменим эту операцию, – разочарованно предложил Даббс, – и просто оцепим всю площадь.

      – Это ничего не даст, – вмешался Брюлей. – Как мы его будем искать? Спрашивать всех, кто говорит по-английски? Сейчас вся Европа говорит по-английски…

      – Кроме французов, – невесело заметил Дронго. – Они понимают язык, но не хотят на нем говорить…

      – Да, кроме французов, – подтвердил Брюлей. – Так как же мы его вычислим? Он сразу догадается, что мы решили отменить встречу, и уйдет еще до того, как мы начнем проверку.

      – У нас не осталось времени, – глянул на часы Террачини. – Через час вылет в Венецию. Нужно решать. Тянуть дальше нельзя. Как вы считаете, мистер Даббс, что нам делать? Мы должны согласиться на эту встречу? – Он намеренно сначала обратился к американскому эксперту, зная его ответ.

      – Да, – не раздумывая, ответил Даббс, – это наш последний шанс.

      – Спасибо. А как думаете вы, коллега? – повернулся Террачини к Брюлею, чтобы оставить Дронго в полном одиночестве.

      Но, к удивлению комиссара, Брюлей оказался не столь категоричен, как Даббс.

      – Не знаю, – ответил он. – Мне кажется, эта встреча очень опасна для вашего офицера.

      Террачини растерялся, но все же посмотрел на Дронго.

      – А вы против? – спросил он, не сомневаясь в этом.

      – Нет, – ошарашил его Дронго. – Я считаю, что встреча обязательно должна состояться. Но с одним нюансом. Я хотел бы рассказать вам мой план… – И он изложил его – секунд за сорок или сорок пять.

      Когда Дронго закончил, Даббс усмехнулся:

      – У нас, в Америке, с вашим вариантом никто не согласился бы. Никогда. Это дискриминация…

      – Так будет лучше, – поддержал Дронго Брюлей, – хотя тоже очень опасно.

      Террачини молчал. Просто смотрел на Дронго и молчал. Наконец выдавил:

      – Очень интересное предложение. Но офицер Фелачи может не пойти на такое. У нас, конечно, не Америка, однако некоторые общие правила…

      – А