Казаки долго не живут. Иван Собченко

Самуся наказным гетманом, он собрал полковников правобережного Войска Запорожского для своего чествования.

      Состоялось собрание на берегу реки Днестр в районе северной окраины Винницы. Здесь на лугу был раскинут шатер, ярко-голубой, наполовину скрытый в тени высокого раскидистого дуба. Рядом стояли длинные, накрытые ковром, столы. Возле них широкие скамьи.

      На лугу было людно. За столами расселись казаки. За одним, вместе с полковником Самусем, сидели полковники С. Палий, А. Абазин и З. Искра. Далее сидели присутствующая старшина наказного гетмана и присутствующие сотники. Кому не хватило места за столами, сидели прямо на земле, подложив плащи.

      Невдалеке от шатра сидела небольшая группа казаков – охрана гетмана.

      – Ну, и духота, аж во рту пересохло! – устало промолвил немолодой, степенный казак, выбивая люльку об эфес сабли. – Хоть бы ветерок подул, что ли.

      – И чего они тянут, только людей морят! Не зря говорится, кому свадьба, а курице смерть.

      – Терпи, казак, в атаманы выйдешь, – снова проговорил степенный казак.

      Наконец, полы шатра откинулись, и дьяк вынес булаву, бунчук и знамя, а рядом поп нес в руках образ Спаса, крест и Евангелие. Прошли к небольшому столику, стоявшему рядом со столом, за которым сидели полковники. Дьяк осторожно положил на столик символы власти. Поп поставил образ Спаса, положил крест и Евангелие. Глухо загудел его низкий надтреснутый голос. Он освятил клейноды.

      Поднялся Палий, высказал тост:

      – Я рад, что Самуил Иванович, один из нас, назначен гетманом.

      Искра хотел, было, ответить шуткой, но тут начался обряд посвящения в гетманы: Самусь присягнул на кресте и Евангелии в верности казачьему войску, потом присутствовавший здесь польский региментарь Б. Вильга повторил королевский указ о назначении Самуся наказным гетманом. Этот указ подтверждал привилегии полковника Самуся, освобождал его от всяких поборов.

      Ударил залп из шести пушек – начался пир в честь гетмана Самуся Самуила Ивановича. Выбили днища из бочек. Достали вареное мясо из больших казанов.

      На лугу веселье наступило сразу. Запели казаки, некоторые перебрасывались едкими шутками.

      – За нашу дружбу! – сказал Абазин, протягивая Самусю кружку.

      – За дружбу! – поднял свою кружку гетман.

      Тосты сыпались один за другим. Когда чуть ли не в десятый раз провозгласился тост за гетмана, Самусь взял за локоть Палия:

      – Пошли, покурим на травке.

      Сели на склоне холма, некоторое время курили молча.

      – Семен, послушай, что я хочу тебя спросить.

      – Говори.

      – Вот видишь, сколько мы с тобой вместе. Вот меня зовут ласкательно Самусем от имени Самуил. А я и не знаю, почему тебя называют Палием?. Разным наговорам не верю.

      – Про то, что я черта спалил? – улыбнулся в усы Палий. – Это дело давнее, я тогда только-только на Запорожье пришел. Был я молодой, горячий. На раде как-то сунул свой нос, куда не следует.