Финал новогодней пьесы. Яна Дубинянская

он сделал это специально. Заболтал, обаял, заморочил голову, заставил пойти у него на поводу. Возможно, использовал и какие-то гипнотические приемы. Одним словом, виртуозно, со знанием дела поиздевался над ней.

      Она нажала кнопку диктофона, и кассета поползла дальше, отматывая последние секунды.

      «– Спасибо за интервью, господин Сон. – Пожалуйста. Кстати, что вы делаете сегодня вечером? Молчите, я сам угадаю. Вы будете расшифровывать эту свою кассету и крыть меня последними словами. А я тем временем буду ждать вас. В кафе «Плезир», в семь часов. – Господин Сон, я… – Естественно, вы не сможете, у вас же работа. Но это не имеет значения. Я буду ждать вас всю неделю, каждый день, там же, в то же время. Идет? – Идет!»

      Скорее всего, он врал. Но Лара была готова прямо сейчас съездить в этот самый «Плезир» даже ради виртуальной возможности высказать этому мерзавцу все, что она о нем думает. И, если получится, дать по морде.

      Не получится, по крайней мере сегодня. Она же вымыла голову и ела чеснок.

      И уже восемь часов.

* * *

      Было уже восемь часов.

      Запах из просто вкусного стал совершенно потрясающим. Марша еще раз взглянула на часы, открыла духовку и наполовину выдвинула решетку.

      Корочка из расплавленного сыра как следует запеклась и сделалась розоватой, а ближе к внутреннему краю духовки – даже светло-коричневой. Не вставая с корточек, Марша нащупала прихватку и развернула глубокую сковороду без ручки на сто восемьдесят градусов. Благоухающий пряностями соус пузырился и булькал на дне, – пожалуй, стоило дать ему выкипеть еще на самое чуть-чуть. Затем она попробовала ножом мясо – мягкое, все шесть слоев. Отрезала с краю микроскопический кусочек и положила в рот. Очень даже ничего. Можно было бы, конечно, добавить пару долек чеснока… нет, Франсис любит именно так.

      Она выключила духовку, оставив мясо доходить внутри. Мелко нашинкованная зелень уже дожидалась в мисочке, – «посыпать перед подачей на стол», написали бы в кулинарной книге. Книгами Марша не пользовалась никогда. По рецептам готовят лекарства в аптеке, а не ужин для любимого человека. Для мужа. Для Франсиса.

      Восемь часов, время его возвращения с работы. Она, как всегда, подгадала с ужином точно. Чтобы не пришлось ни ждать, видя голодные глаза Франсиса и поминутно бегая на кухню тыкать ножом в твердое мясо, ни разогревать остывшее блюдо – вкус ведь уже совсем не тот.

      Она протерла стол, расставила тарелки, еще раз, заглянув в духовку, оценила цвет сырной корочки, выключила свет и ушла с кухни. Запах был более чем аппетитный, а Марша и сама ощутимо проголодалась со времени короткого перекуса в буфете на работе Франсиса. Вареные сосиски с кетчупом, микроскопический салатик и немного картошки-фри – красиво нарезанной зубчатыми ломтиками, но явно недосоленной. Впрочем, Марша не смогла справиться и с этим, – после той проклятой пресс-конференции.

      Был даже момент, когда, разрыдавшись, как последняя дура, она обвинила во всем Франсиса. Если бы он, менеджер пресс-центра,