Цифровой, или Brevis est. Марина и Сергей Дяченко

славу Черной Богини! – возвестил один из магов.

      Он говорил, как говорят стандартные персонажи, – губы шевелились, топорно изображая артикуляцию, текст появлялся в окошке чата, набранный большими буквами. Руки девчонки вдруг оказались связанными и поднялись к небу, будто притянутые к невидимой балке. Она закричала, но в окошке чата не появилось ни слова. Она разевала рот без звука, и по движениям ее губ Арсен вдруг прочитал: «Нет! Пожалуйста! Не надо!»

      Она так искренне проигрывала свою роль, что Арсен вдруг покрылся холодным потом.

      Второй маг взмахнул длинным лезвием. Кончик его чиркнул девчонку по горлу, и она замолчала. По-прежнему пели птицы – в виртуальном мире толпы не ревут, они пестрят лентами переговоров в чате, а спецэффектов для жертвоприношения не предусмотрено. Крови не предусмотрено тоже – по крайней мере, когда убивают персонажа-человека. Аудитория игры – широкая, нет ограничений по возрасту…

      Тело девчонки обмякло. Арсен подался к тусклому экрану – фигура девушки, бледная и костлявая, струилась на экране, будто ее медленно стирали резинкой. Исчезла грудь, будто залитая потеками невидимой краски. Сквозь тело проступил фон – помост, булыжники площади…

      Через секунду девушка уже лежала у ног жрецов – грубо нарисованный персонаж, неподвижная картинка.

* * *

      Маленькая Квинни сидела в плетеном кресле, закинув ногу на ногу, держа в тонких пальцах столь же тонкую, кофейного цвета сигарету. После закона, запрещающего пропаганду курения в Сети, милая привычка сделалась знаком статуса: одна виртуальная сигарета в руках Рыжей стоила, как хороший монитор. С начала встречи она не курила; только выслушав Министра до конца, извлекла из сумочки длинную пачку, мундштук и зажигалку.

      Скорее всего, это был неосознанный жест. Скорее всего, человек, играющий за Квинни, курил в реальной жизни. Это был признак задумчивости – и одновременно сигнал: мой статус очень высок. Не забывай об этом.

      Арсен выжидал. Ему удалось удивить ее. Он сам немного удивлялся себе: пережитый шок сделал его раскованным. Может быть, излишне. Он импровизировал, опасно – но пока удачно.

      – Хорошо, – сказала Квинни, откинув роскошные волосы, выпуская под расписной потолок струйку виртуального дыма. – Допустим. А если тебя все-таки сместят – кто гарантирует мне все эти пряники, а?

      – Никто, – Министр мягко улыбнулся, – поэтому мы оба не хотим, чтобы меня сместили.

      Нарисованные люди отличались отменным самообладанием. Квинни по-прежнему курила, покачивая ножкой в расшитой бисером туфле. Геймер, играющий за Рыжую, человек небедный и взрослый, мог сейчас ругаться, или зевать, или чихать, забрызгивая монитор, – жаль, в игре ничего нельзя определить по глазам. Судить можно только по действиям, по поступкам…

      – Хочешь закурить, Министр? – спросила Квинни.

      Пришла его очередь удивляться.

      – Не курю. Спасибо.

      – Ты москвич?

      – Нет, я из Аддис-Абебы.

      Смайлик.

      – Кто