Цифровой, или Brevis est. Марина и Сергей Дяченко

здоровье.

      – Я пошел. Спокойной ночи.

* * *

      – Привет, Канцлер.

      – Не спишь, Министр? Или у вас уже утро?

      – Хочешь подловить?

      – На фига ты мне сдался?

      – Мало ли… На тебя выходила Квинни?

      Разговор на секунду остановился. Замерли строчки на экране. Собеседник раздумывал чуть дольше, чем это обычно бывает в непринужденном разговоре.

      – О чем ты, Министр?

      – Землевладельцы съедят тебя с потрохами, Канцлер. О такой мелочи, как я, и речи не идет.

      – Чего ты хочешь?

      – Есть схема…

      В доме давно все спали. Часы показывали три. Потирая красные глаза, он сидел за монитором, пока прямо под носом не оказались вдруг клавиши «джей» и «кей».

      Тогда он вышел из Сети и лег. Ему снились темные запутанные коридоры и чужие глаза в прорези красного капюшона.

      Потом он отключился совершенно, чтобы в семь утра подскочить от визга будильника.

* * *

      Они вышли из дома одновременно – отец, мать и Арсен. Отец сел в черный «Фольксваген», мать в серую «Тойоту». Арсен спустился в метро; очень удобно: школа всего в одной остановке. Никаких пробок. Никаких пересадок. Десять минут отчаянной толкотни – и ты на месте.

      Как всегда с утра, он почти ничего не соображал. Остановился у автомата с горячими напитками, взял себе двойной кофе. Пятница – послезавтра, времени нет, но шестеренки уже сложены как надо. Еще чуть-чуть, смазать зубчики, подтолкнуть мизинцем – и механизм заработает, заработает…

      – Снегов!

      Он обернулся. Марьяна Чабанова, в изумрудной меховой курточке, с изумрудными, вечно распахнутыми глазами. Одноклассница.

      – Привет.

      – Чего тебя в школе нет? Я думала, ты болеешь…

      – Болею, – согласился он и отхлебнул кофе.

      – У тебя глаза красные, – сказала Марьяна не то с осуждением, не то с сочувствием. – Пьешь? Колешься?

      – Пью, – он сделал еще глоток. – Колюсь.

      Она засмеялась. Приятно было смотреть, как она смеется, – легко, без скрытого смысла. Искренне веселится.

      – А если честно?

      – Я работаю, – признался он неожиданно для себя.

      – Где?

      – В министерстве.

      – Курьером?

      – Министром!

      – Вот умница, – она кокетливо поправила шапочку-наушники. – Слушай, я на первый урок все равно не пойду уже. Давай по пирожному? Угощаю!

      Половина девятого. Вне Сети он всегда чувствовал время, не глядя на часы. Обычно к девяти он уже снова был дома – не выходя на поверхность, пересаживался с одного поезда на другой, возвращался в пустую квартиру и садился за компьютер. Такое положение вещей не могло существовать долго, но пока оно держалось, и Арсен намеревался выжать из него все возможное. С толком использовать любую минуту.

      Марьяна смотрела, улыбаясь.

      – Ну давай, – согласился он, поколебавшись. – Только каждый платит за себя.

      У него были карманные деньги – не так мало, если считать, что он почти ни на что не тратил. Он взял себе