Красный сфинкс. Книга вторая. Геннадий Прашкевич

замок»,

      «Общество уничтожения войны»,

      «Парад истребления»,

      «Загадка странного пациента»,

      «Жертва профессора Бернштейна»,

      «Газообразное пиво»,

      «Человек, узнавший будущее»,

      «Пепел грядущего»,

      «Кислородные бокалы»,

      «Посмертный бой»…

      В 1941 году уже на второй день войны Казанцев явился на призывной пункт.

      «Определили рядовым в саперную часть. К боям готовились под Можайском. Однажды комбат спросил перед строем: есть ли кто-нибудь, кто разбирается в технике. Нужно было что-то починить. Пришлось продемонстрировать свои инженерные способности. Через неделю получил лейтенантские погоны и должность заместителя командира по технической части. Войну заканчивал в звании полковника, уполномоченным Государственного Комитета обороны, руководил демонтажем немецких военных заводов в Австрии, затем был назначен главным инженером специализированного завода, вскоре превращенного в научно-исследовательский институт. Нам с Иосифьяном – (директором завода, – Г. П.) – удалось привлечь для работы много активных изобретателей и ученых. Из них четверо стали после войны академиками (в их числе А. С. Займовский и К. А. Андрианов). Изобретатели же были представлены уже тогда заслуженным деятелем советской техники (а после войны писателем-фантастом) В. Д. Охотниковым, доктором наук Г. И. Бабатом, тоже потом проявившим себя в литературе. Пришли к нам Юрий Александрович Долгушин, изобретатель и уже прославленный писатель-фантаст, автор нашумевшего романа «Генератор чудес», мой соратник по Нью-Йоркской выставке изобретатель и эксперт по изобретениям З. Л. Персиц и, наконец, Кирилл Константинович Андреев, который возглавил в институте бюро технической информации (редактор не только первого, но и нескольких моих последующих романов) …»

      «Теперь, спустя столько лет, – писал Казанцев в книге «Пунктир воспоминаний» (1981), – можно рассказать кое о чем, что удалось тогда сделать. Ленинград был в блокаде. Мы встретились с академиком Абрамом Федоровичем Иоффе. Речь шла о реализации его открытий в области полупроводников. Партизаны нуждались в бесперебойной связи. Радиопередатчикам необходимо питание. Доставлять радиобатарейки трудно. Как обеспечить наших разведчиков в немецком тылу? Академик Иоффе предложил создать у нас лабораторию под руководством его сотрудника Юрия Петровича Маслоковца. Лаборатория приступила к работе. Какие подозрения мог вызвать «мирный» с виду чайник, намеренно помятый, закопченный? Но если в лесной глухомани подвесить его над костром и подключить к тайным клеммам провода, то скрытые в дне полупроводники, нагреваясь, давали электрический ток. Для зарядки аккумуляторов достаточно. Партизанская передающая радиостанция могла действовать…»

      «На непроезжих фронтовых дорогах, – вспоминал Казанцев, – дождливым августом 1945 года я услышал по трофейному радиоприемнику