Красный сфинкс. Книга вторая. Геннадий Прашкевич

рисунками художника П. Алякринского. Всего вышло шесть выпусков (1943–1944). Три из них в 1945 году были, как это ни странно, повторены в далеком Абакане. А в 1958 году роман переиздали в новой редакции под названием «Война невидимок».

      Два старых добрых друга – моряк Павел Житков и летчик Александр Найденов встречаются в доме известного ученого профессора Бураго. Бураго и Житков работают над проблемой невидимости для флота, а Найденов занят вполне фантастическим «оптическим ухом». Вокруг профессора роятся шпионы – (деталь, весьма характерная для тех лет, – Г. П.). – Потом профессор таинственно исчезает, оставив непонятную записку о якобы ошибочности сделанных им научных открытий. Загадка в романе следовала за загадкой. Не случайно Кир Булычев позднее с некоторой горечью отмечал: «Шпанов как фантаст превосходил всех массолитовских писателей. Он казался мне человеком, которому судьба подарила самородок. Вот он вытащил из тайги этот самородок – свой талант – и принялся, суетясь, отщипывать, отбивать, откалывать от него куски, пока весь самородок не промотал».

      За «Войной невидимок» последовали повести «Ученик чародея» (1956) и «Похождения Нила Кручинина» (1956). За ними политические романы «Поджигатели» (1950) и «Заговорщики» (1952).

      Шпанов одним из первых в СССР попытался рассказать о закрытых, никому неведомых тайнах Второй мировой войны, столь кардинально перекроившей мир.

      «Надо объяснить людям, – напоминал он читателям слова Ленина, – реальную обстановку того, как велика тайна, в которой война рождается».

      С чрезвычайным пиететом отзывался о политическом всезнайстве Шпанова писатель Юлиан Семенов. «Если хочешь научиться чему-то, – писал он мне в одном из писем, – учись у того, кто умел хватать успех за хвост. Учись у Шпанова огромности темы, исторической насыщенности. Просто так – это не получается даже у ловкачей». И указывал на невероятное количество реальных, всем известных персонажей, действующих в романах Шпанова, Это и Сталин, и Рузвельт, и Гувер. Это Димитров, Гитлер, Кальтенбруннер, Чан Кайши, Мао Цзэдун, Гесс, Даллес, капитан Рэм, короли и президенты, послы и писатели, физики и летчики.

      И все же, заговорив о Шпанове, мы вспоминаем прежде всего военно-фантастическую повесть «Первый удар».

      Отрывки из нее – «Гибель Сафара; Поединок» (с подзаголовком: «Главы из научно-фантастической повести «Двенадцать часов войны») – впервые появились в «Комсомольской правде» (август – ноябрь, 1936). В 1939 году повесть полностью напечатал журнал «Знамя». А отдельной книгой повесть о будущей войне вышла в том же 1939 году сразу в Воениздате, в ГИХЛе, в Гослитиздате, в Детиздате, в «Роман-газете» и в «Советском писателе». О том, что книгу специально торопились донести до читателей, говорят выходные данные первого издания: сдано в производство 15 мая 1939 года, подписано к печати 22 мая 1939 года.

      Темпы невероятные. И не случайные.

      Реальная близкая война волновала всех.

      «Фраза о мире – смешная, глупенькая утопия, пока не