Красное колесо. Узел 3. Март Семнадцатого. Книга 1. Александр Солженицын

– голосом уставшим, как перебитым:

      – Вот не знаю… вот не знаю… Вдруг стало мутно.

      Но и её лицо стало теперь несчастным, темнота погналась по маленькому лбу, на глаза.

      А ведь бывает – что и успокаивается, внезапно, как началось.

      Они собирались уезжать отсюда в воскресенье днём. А сейчас была пятница, впрочем уже и за полдень.

      Ольда нешуточно отемнилась, даже и обидой. Строго поджала губы.

      Да и стыдно мужчине – гнать куда-то по предчувствию или сомнению. (О сомнении – он не дал Ольде и догадаться.) Ладно, остаёмся, а там посмотрим.

      Не так уж долго и до ранних северных сумерок. Раскалили печку и сидели на чурках перед открытой топкой, всё в огонь. И Георгий устыдился, что вдруг стало ему в тягость оставаться тут. Какая женщина прежде одарила его одной десятой этой радости, как Ольда!

      Она опять пыталась много говорить, теперь и о другом, но он её утишил, чтобы молчала, и долго нежно держал на коленях, прижатой бочком к своей груди, даже именно к сердцу. Почему-то если вот так прижать и держать, то тревога тает. В домике темно, свет один – от горящих дров, как в пещере, двадцать тысяч лет назад: мы укрыты от опасностей, есть у нас пища, есть огонь, и если мне, сильному, так легчает от твоего прижатия, то насколько же тебе! От врагов, от мороза, от голода, от смерти только и нужны – теплота и лад между нами. А слов не надо. Да мы ещё, может, и говорить не умеем.

      Уж какие сладостные у них бывали вечера – но благодарней этого не было.

      И – нежная, нежная тихая ночь, всё время в обнимку.

      19

Как оправдались все предсказания Председателя. – Родзянко спасает столицу от голода.

      Так и знал, так и знал Михаил Владимирович, что народное негодование неминуемо прорвётся! Даже французская делегация говорила недавно: «Вы заслуживаете лучшего правительства, чем есть!» И вот – правительственная политика начала давать свои роковые плоды! Она вызвала недоверие всех мыслящих русских кругов к своему государственному аппарату! Строй государства с каждым днём отставал от самосознания общества! По вине этого правительства и создалось роковое разъединение власти и народа! Своей манерой повелевать оно и сеяло первые семена будущей революции! Уже с 1914 года Председатель Государственной Думы да и другие пророчили, что правительство не справится, наделает массу ошибок! И действительно: все распоряжения высшей власти как бы направлялись к особой цели: ещё более запутать положение страны. Можно было не обинуясь утверждать, что правительством руководит распутинский кружок, а сам он служит интересам Германии!

      Да и чего можно ждать от этих ничтожных людей, кто случайно появляется у власти и не умеет проявить ни одного высокого порыва? Они не могут добровольно отрешиться от власти, ибо им не хватает любви к народу. Той самозабвенной любви к народу, которою кровоточат все сердца народных представителей – и вдесятеро от них огромное тревожное сердце Михаила Владимировича!

      А привело себя к крушению правительство потому, что сопротивлялось общественной самодеятельности, усилиям