Затерянный дозор. Лучшая фантастика 2017 (сборник). Олег Дивов

попытался вспомнить хотя бы строчку из тех, что не так давно написал на экране проектора, но не смог. Зато тут же заныла голова, гулко забилось сердце, и экран медкомплекса озарился багровыми сполохами.

      – Успокойся! – уже более настойчиво произнес Антон и небрежным жестом отослал заглянувшую в комнату медсестру. – Просто лежи и слушай, не напрягайся. Блокиратор подавляет опасную для тебя же активность мозга, и процесс его работы может сопровождаться неприятными побочными эффектами.

      – Ага, да, понял… – Семен откинулся на подушку, заставил себя не думать ни о чем.

      Через несколько секунд голова перестала болеть, да и сердце успокоилось.

      – Так гораздо лучше, – повторил Антон. – Вам же читали нейролингвистику? Помнишь теорию «сенсорного мышления»? Тот факт, что при употреблении существительных, относящихся к телу, а также кинетических глаголов в мозгу человека активируются те зоны, что ответственны за соответствующие движения и части тела. Например, сказав «ударил кулаком», я привел в возбуждение те же нейроны, с помощью которых моя рука складывается в кулак и наносит удар. Причем активация произошла не только в моем мозгу, но и в твоем.

      – Ну, слышал… Вроде было что-то такое…

      – Теория доказана еще в начале двадцать первого века на материале ныне вымерших языков – русского и английского, – продолжил Антон. – Но в новом эсперанто, с его менее полисемантичными глаголами, совпадение по нейронным сетям еще выше. Цитировать Тань Аошуаня я не буду, это вредно, но напомню, что он употребляет кинетические глаголы: «пнуть», «нести», «тащить», «бросить». Частота использования сенсорных существительных вроде «кулак», «палец», «спина» тоже куда выше нормы. Прилагательные и те сплошь такие, какие можно ощутить телесно, – «шершавый», «холодный», «кислый»… Каждая строка порождает в мозгу некий сигнал, а четверостишие и целый стих – набор сигналов, простых стимулов, что складываются в один большой и сложный.

      – Настроенный на то, чтобы спутать работу того же мозга, – сказал Семен.

      – Хорошо иметь дело со специалистом. – Антон позволил себе одобрительную улыбку. – Не нужно разжевывать до манной каши… Но одних стихов недостаточно. Если бы они сами по себе вызывали фатальные сбои в мозгу человека, то никто бы не смог их читать. Нет, они должны войти в резонанс с набором стимулов, что возникли в мозгу по естественным причинам. Скажем, одна поэма сработает, если ее прочесть после того, как подпрыгнешь и ударишься, другая в сочетании со сладкой едой и уколом вилкой…

      Семен поморщился, вспоминая… всякий раз, когда он «выключался», начиная с того случая в кабинете Тихони, он так или иначе воспринимал, мысленно или в реальности, один предмет, даже два, очень сенсорных и для мужчин значимых…

      – Ну а если спусковой крючок дернуть, то может произойти что угодно… эхолалия и афазия, метаморфопсия и онейроидный синдром, фиксационная амнезия и амнестическая дезориентировка, иные неприятности вплоть до кататонического ступора и слабоумия.

      «Шарики