Место, где живут Боги. Антон Сибиряков

куда-то за окно, на серое грозовое небо. У горизонта сверкают молнии, и ветер гнет верхушки пушистых сосен.

      – Что же там было? Что сказали пришельцы? – спрашивает кто-то в нетерпении.

      Смехов отвлекается от окна и растерянно кивает.

      – Они сказали, что настало время возвращаться домой. Туда, откуда мы пришли. Туда, где они нас создали.

9

      Кто ты такая?

      Аня поднимает разбитую голову из лужи вязкой крови, разлитой по белому кафелю. Липкие бордовые нити тянутся за ее окровавленной половиной лица, будто раздавленный комок жвачки «Лавиз». Жужжащие лампы под потолком мигают, вырабатывая свои последние энергочасы. Словно вспышки фотоаппаратов, они вырывают из холодного кафельного мира одни и те же картины. Облако хаотичных грязных следов оставленных армейскими ботинками, темную кляксу свернувшейся крови и лежащую на белом полу худенькую девочку в джинсовой юбке и разорванных черных колготках. И только комната в глазах ожившей девочки меняется с каждой вспышкой невидимых фотокамер. Становится больше, устойчивей, четче.

      Анна силится встать, оторвать грудь от холодного пола. Ее левая половина лица изувечена мысками солдатских ботинок – лежащую, ее с размаху били ногами, когда она цеплялась за белые шуршащие комбинезоны.

      Кто ты такая?

      Аня слышит шепот, но не может разобрать, откуда он исходит. Ей кажется, что с ней разговаривают стены, но на самом деле голос звучит в ее голове.

      Они забрали у тебя сына.

      Она вспоминает, как сильные руки вырывали у нее младенца, а она кричала рукам, что убьет их. Их было много, длинные, будто шланги, они тянулись к стеклам противогазов, за которыми Аня видела человеческие лица, слышала их дыхание и приглушенные голоса.

      Люди забрали его.

      – Люди, – повторяет Аня и чувствует, как внутри у нее все сжимается от злости. – Люди.

      Ты никогда не была одной из них. Была изгоем, но не имела сил отомстить за то, что они с тобой сделали.