Пробудившийся воин. Максим Малахов

в основном населяли охотники, моряки, небогатые купцы, ремесленники, отставные военные.

      Я зашёл в одну из прибрежных таверн. За столами сидели шумные компании; люди спорили, смеялись, просто болтали за бутылкой вина, отдыхая после рабочего дня. Я сел за стол и, заказав себе ужин, стал внимательно слушать, о чём говорят посетители. Вскоре двое горожан заговорили на интересующую меня тему:

      – Ну что, Лориз, твой брат не говорил, гузрусы не появлялись в Вольных Краях?

      – Нет, их давно уже не было. Уж месяца два наверно.

      – Их что, ветром что ли всех сдуло?! Ну, твои хоть живут теперь спокойно…

      – Да говорят, даже скучно стало.

      Это всё, что мне нужно было знать. Похоже, я всё-таки прав… Плохо дело тогда.

      Переночевав в таверне, я рано утром оседлал коня и вечером того же дня подъехал к королевскому дворцу Хасгаарда.

      Дворцовые стражники, услышав пароль, открыли ворота. Я зашёл во двор с поднятыми руками и обратился к командиру:

      – Господин, в моём мешке лежит клинок и золотая чаша. Я хотел бы показать их Его Величеству.

      Командир стражников недоверчиво взглянул на меня и знаком приказал обыскать мешок. Солдаты развязали его и достали меч и чашу из Белингиера.

      Командир снова посмотрел на меня.

      – Хорошо. Но тогда меч понесут мои солдаты, и если ты только попытаешься прикоснуться к нему – сразу будешь убит.

      Я опустил руки и поклонился в ответ. Стражники обыскали меня, завязали глаза и отвели к Гордориену.

      Когда мне развязали глаза, я увидел тот же зал, что и в прошлый раз. По обе стороны от трона снова стояли лучники, их луки были направлены на меня.

      Увидев меня, король произнёс недовольным голосом:

      – Для того, чтобы добраться до Казроса и обратно, тебе потребовалось пять дней?!

      Я поклонился, после чего рассказал про «священника», про нападение на «Лебедь», про рассказ владельца ювелирной лавки из Ласатораса, умолчав только о визите к императрице Исенгиль. И без того хмурый Гордориен помрачнел ещё больше. Он задумчиво взял со стола и повертел в руках гирденский клинок, а затем – берендирскую чашу.

      – Пропасть мне на этом же месте, если я что-то понимаю… – пробормотал он себе под нос. Потом, повернувшись ко мне спросил:

      – Ты-то что думаешь об этом всём? Вы ведь шныряете по всему Норингеаду и во всё суёте свой нос.

      Я снова поклонился.

      – У меня есть предположение, но думаю, что Вашему Величеству оно совсем не понравится…

      – Говори уже! Понравится, не понравится – это уж не твоего ума дело!

      – Похоже, Ваш брат хочет поссорить Норингеад с Исит-Дивилем, чтобы ослабить Вашу армию и напасть на Норингеад.

      – Что?! Да ты видно совсем рехнулся!

      Я снова поклонился.

      – Посудите сами, Ваше Величество, кто в Белингиере может быть таким могущественным, что