Секс в мегаполисе. Стефка Модар

занимались челночной операцией. Делая вояжи в Москву, заграницу. Время было неопределённым. Основная масса людей, не зная, как выжить пользовалась, казалось бы, первостепенным навыком заработать деньги, пытаясь «отбить» их на перепродаже товара. Некогда далеко непопулярное дело некоторым просто шло на руку. Так спекуляция, занимая свои позиции, входила практически в каждую семью немаловажным подспорьем. Поездки «туда-сюда» приносили определённый доход.

      Неудивительно, что пассажиры из числа челноков в ожидание поезда сновали по перрону, как муравьи, таская тяжести, как-никак, а это их капиталовложение. Окончательно завалив перрон своим багажом, с облегчением отдуваясь, даже где-то были рады, что ещё есть время. Сноровка предприимчивых людей была на высоте.

      Наконец прошла информация о прибытии скорого поезда. В рядах пассажиров стало происходить оживление. Большие китайские сумки в клетку уверенно зашагали к своему месту назначения. К вагонам.

      Перрон гудел сильнее гудка приближающего поезда, но всё же тот набрав всю мощь, прорвал шумовую завесу, тем самым обрадовав всех своим прибытием.

      Стоянка была недлительная, около трёх мнут. Этого было достаточно для полной оккупации вагонов.

      Занявши свои места, пассажиры с облегчением вздохнули, ведь они уже были на нейтральной территории, которая давала им максимальные гарантии спокойствия, пусть на несколько часов. Впереди длинный путь. А там и Москва… Москва! Москва!..

      Почему-то именно с ней связывали надежды в решение проблем. Москва была как бы первый шаг к благополучию. Именно ими и жила на тот период мать Олеси Елена, по иронии судьбы попавшая в одно из купе полуаварийного вагона. И сразу же ощутила дискомфорт. В вагоне не было света. Освещение шло от мелькающих огней за окном.

      Вагон был до такой степени разбомблён, что говорило о разношёрстности пассажиров, которым в нем было всё дозволено. Пьянство, дебош, бывали частенько. Исходя из этого, почти все двери практически не закрывались; замки были сорваны, чинить их просто не успевали, как, впрочем, не было и средств на это в самой системе Ж.Д.

      Налицо было время неопределённости, хаоса и полной безответственности. Пассажиров в этом вагоне было мало, потому было занято четыре купе.

      В одном из купе ехала Елена. На беглый взгляд охочего глаза, молодая симпатичная женщина, рассматривающая «бегущие картинки» за окном. Ночь, освещаемая редкими огнями, чередовала ночные виды, показывая по ходу, населённые пункты и блуждающие тени окрестного пейзажа.

      Рядом по соседству с Еленой в соседнем купе ехали двое мужчин кавказкой национальности, на вид 40—45 лет, казалось озадаченные своими житейскими проблемами. По всей видимости, те основательно устали от своих странствий неопределённости и неизвестности. Эти треволнения были присуще каждому из челночного бизнеса.

      Мужчины разговаривали сидя в полной темноте и какой-то болезненной тишине, едва размыкая губы.

      Выходя за бельём, они с интересом отметили своё соседство с миловидной женщиной, на вид не более двадцати лет. Это