Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том первый. Петр Алешкин

Советам без диктата большевиков. «Нулевым вариантом» объясняется отсутствие самостоятельной роли «зеленого» движения. Для убедительности собственных смелых построений автор объявил Филиппа Миронова «близким к «зеленому мировоззрению»108.

      В качестве отдельного направления изучение истории крестьянства в период революционной трансформации и Гражданской войны в России сложилось в западной историографии109. В условиях постсоветской России многие современные западные исследователи использовали значительный документальный материал, полученный в российских архивах. Однако заключения зарубежных авторов далеко не всегда обоснованны и достоверны. Андреа Грациози, прослеживая развитие отношений молодого Советского государства с основной частью его населения – крестьянством, называет этот конфликт «величайшей европейской крестьянской войной» начала XX столетия, даже величайшей крестьянской войной в европейской истории. Явление, которое определяется автором в качестве «Тридцатилетней войны» ХХ столетия, трактуется как продолжение конфронтации между крестьянством и государством в Российской империи. Однако никаких различий после революции 1917 г. Грациози даже не рассматривает, соответственно, 1917 г. не определяется в качестве поворотного рубежа в российской истории. Количество ее жертв автор оценивает приблизительно в 12—15 млн человек110, что явно недостоверно.

      В 1990-е гг. большинство американских специалистов по России в исторической науке предпочитали изучение российского и советского крестьянства111. Работавший в Университете Пенсильвании Моше Левин отмечал, что после Октября 1917 г. крестьянство России совершило собственную подлинную аграрную революцию со своими целями и методами (заметим совпадение с мнением В. П. Данилова). По мнению Левина, крестьянство стало оплотом большевистской революции и новой власти. Без его поддержки большевистская революция была бы невозможна. Но крестьянство не только сделало большевистскую революцию возможной, но также взвалило на себя и на весь режим бесконечное количество проблем. Поддержка крестьянства была непредсказуемой, то усиливаясь, то ослабевая, то опять усиливаясь. М. Левин рассматривал поддержку крестьянства в качестве расчета, жестко увязанного с владением землей, этот аспект революции – перераспределение частного землевладения – был исключительно важным для широких слоев крестьянства. Нельзя, однако, согласиться с западным профессором в том, что аграрная революция в России – драматическое событие, имевшее огромные последствия, вследствие чего оказалась бесплодной, а то и вообще бессмысленной с точки зрения ее непосредственных результатов. В качестве подтверждения последнего тезиса М. Левин называл возврат сельского населения к патриархальщине, примитивизацию всей социальной системы. Крестьянство и государство,

108

Шамбаров В. Е. Белогвардейщина. М., 2004. С.548—552.

109

См.: Figes O. A People’s Tragegy: A History of the Russian Revolution. N.Y., 1997; Грациози А. Большевики и крестьяне на Украине, 1918—1919 годы. Очерк о большевизмах, национал-социализмах и крестьянских движениях. М., 1997; Бровкин В. Н. Россия в гражданской войне: власть и общественные силы // Вопросы истории. 1994. №5. С. 24—39; Фицпатрик Ш. Село в 20-е годы // Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня / Пер. с англ. М., 2001; Шанин Т. Революция как момент истины 1905—1907 1917—1922. М., 1997; Rupp S. The Struggle in the East: Opposition Politics in Siberia, 1918. Pittsburgh, 1998; Figes O. A People’s Tragedy: A History of the Russian Revolution. N.Y., 1997; Swain G. The Origins of the Russian Civil War. London & New York, 1996 и др. См. также: Новикова Л. Г. Гражданская война в России в современной западной историографии // Отечественная история. 2005. №6.

110

См.: Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917—1933 / Пер. с англ. М., 2001.С. 5, 6. Отметим значительный разброс в оценках количества жертв у различных авторов: М. Бернштам, сопоставляя жертвы репрессий в годы первой революции (1905—1907) с потерями за первые годы Советской власти, пришел к выводу, что было уничтожено в 2270 раз больше людей, чем в царские времена. У российских авторов цифры существенно отличаются: В. В. Самошкин насчитывает 50 тыс. жертв антоновщины, С. С. Балмасов – около 240 тыс.

111

См.: Розенберг У. История России конца XIX – начала XX в. в зеркале американской историографии // Россия XIX—XX вв. Взгляд зарубежных историков. М., 1996. С. 23. См. также: Кенез П. Западная историография гражданской войны в России // Россия XIX—XX вв. Взгляд зарубежных историков. С. 181—196; Фицпатрик Ш. Гражданская война в советской истории: западная историография и интерпритации // Гражданская война в России: перекресток мнений. М., 1994.