Преступно счастливая. Галина Романова

новостях, что Вера Степановна была найдена мертвой.

      Белобрысая, коротко стриженная голова Игоря Малышко вынырнула из-за монитора. Бледно-серые глаза уставились на Богдана. Ни вопроса, ни азарта, ничего. Совершенно никаких чувств не выражали глаза коллеги! Как у рыбы, подумал Богдан с раздражением. Ему всегда бывало неприятно, когда Игорь таращился на него, как теперь – без выражения.

      – А ты слышал? – не думал униматься Малышко. – Вера Степановна была найдена мертвой в собственной квартире!

      – Не слышал, – пришлось отозваться, не отстанет ведь. – А кто это?

      – Здрасте! – фыркнул Игорь.

      Выкатился в кресле к краю стола. Поставил локти на столешницу, положил на сцепленные замком пальцы острый подбородок. Ясно! Собрался трепать языком. Это занятие он очень любил. Как, собственно, и любые другие, не связанные с работой. И кофе вам сварит, и за пирожными сбегает, и комплексный обед доставит, лишь бы не копаться в бумагах, не просматривать договоры, не обзванивать клиентов. Готов взяться за любую движуху, не касающуюся работы.

      Богдан не понимал. Зачем тогда пришел сюда? Предупреждали же, что работать придется за троих. Будет тяжело, да. Перед их приходом юридический отдел как раз расформировали, народ повыгоняли. И вместо пятерых, плюс начальник отдела, оставили их двоих. Они с Игорем согласились. И первое время нагрузки были просто невыносимые. Богдан даже ночевал на работе. И это первое время он почти не замечал, что Игорь отлынивает. Не до него было. Заметил, когда его немыслимые нагрузки увеличились почти вдвое. Тогда он и возмутился. И поставил коллегу на место. Мягко пригрозил:

      – Если не закончишь сачковать, Игорек, доложу руководству. Я один просто не смогу! Не вытяну!

      Игорек перепугался и бездельничать перестал. И года полтора, может чуть больше, все было нормально. Они работали просто отлично, слаженно, результативно. И им даже помощницу в отдел посадили – милую тихую девушку с невероятно милым именем Маша.

      Симпатичная, добрая, отзывчивая, она сразу понравилась Богдану. И спустя какое-то время он начал ловить себя на мысли, что в перерывах неотрывно смотрит в тот угол, где располагался ее рабочий стол. Ловит ее взгляд, ждет улыбки.

      – Это ты зря, брат, – сделал однажды кислую мину Игорек Малышко.

      – Что зря?

      – Знаешь, чем обычно заканчиваются на этой фирме романы?

      – Чем?

      – Увольнением! – Игорек авторитетно покивал. – Я узнавал, дружище. Народ поговаривает, что прежний состав нашего отдела именно на этом и погорел. Вот так-то… Начальник завел роман с подчиненной, а уволили всех.

      – Это ты к чему?

      – Это я к тому, что из-за этой козы я не собираюсь лишаться работы. И тебе не советую. Чего ты на нее залип, не пойму! Это же не твой типаж! Ты вспомни Юльку! Там же тут и тут всего было навалом! – И Игорек принялся шлепать себя по бедрам и груди. – Какая девчонка была! А ты взял и бросил ее. А тут что? Костлявая, бледная, с косичкой. Двух слов связать не может. Мекает что-то… Коза!

      Богдан ему тогда показал кулак и разговор свернул. Обсуждать