Мёртвые пляшут. Александр Бреусенко-Кузнецов

погромче, порезче и поестественнее, – посоветовал некромейстер, – а впрочем – годится!

      Когда они подошли к ближайшему пролому на расстояние, с которого их можно было бы при желании расстрелять из арбалета, им навстречу вышло двое стражников, один из которых, судя по знаку на шлеме, был в чине десятника.

      – Кто таковы? – спросил десятник довольно грубо и недружелюбно. Его спутник оглядел некромантов с явно выраженным подозрением.

      Гны остановился и поспешил ответить, причём говорил он довольно долго, слегка помогая себе жестикуляцией. Все жесты он, впрочем, исполнял исключительно левой рукой. Флютрю, державшийся чуть сзади, следил за некромейстером боковым зрением, ожидая, когда же в ход пойдёт правая рука, чтобы вовремя вступить с кашлем.

      – Мы, как изволите видеть, простые странствующие некроманты, которых застало врасплох перемещение славного нашего Порога Смерти… – разливался соловьём Гны, прижимая к сердцу левую руку. – Мы с учеником занимались созерцательными практиками Смерти на здешних болотах, – широкий взмах левой руки указал за спину Гны, – когда шквальный ветер возвестил о желанном светопреставлении…

      – Молчать! – рявкнул десятник, уловив в тоне Гны иронию. – Сейчас кое-кто будет уничтожен, если быстро не назовёт своих имён!

      Некромейстер от этой неожиданной угрозы всплеснул правой рукой, и Флютрю закашлялся. Оба стражника с недоумением воззрились на это диво: мертвецы вообще-то не кашляют. Никакая зараза не выживает в их набальзамированных дыхательных путях. Пока внимание слушателей переключилось на его спутника, Гны продолжил свою пространную речь:

      – И мы, конечно не требуем к себе от вас особого отношения, и, разумеется, не преминём сейчас же назвать свои имена!

      Вот что любопытно: некоторые слова в этой последней фразе Гны произнёс весьма жёстким повелительным тоном. Заслышав такой неподобающий ситуации тон от подозреваемого в неблагонадёжности странствующего некроманта, стражники собрались было его перебить, но Гны поклонился, прижав к сердцу правую руку, а послушный Флютрю аж сложился пополам в приступе кашля. В результате этого отвлекающего манёвра стражники потеряли ориентацию в происходящем и зачем-то назвали свои имена, да ещё должности:

      – Риг из Герла, десятник Цанцкого карательного отряда.

      – Омфал из Шкмо, стражник.

      Разогнувшийся от мнимого приступа кашля Флютрю боялся, что стражники не просто перебьют словесный поток Гны, но сейчас их обоих прибьют, причём навеки… А случившегося он никак не ожидал. Ай да некромейстер!

      – Получилось, Флютрю! – с весёлой простотой сообщил ему Гны. – Вы неподражаемо кашляли!

      Риг и Омфал стояли перед ними, как истуканы, смотрели прямо перед собой и, кажется, ждали указаний. И указания последовали.

      – Риг из Герла, Омфал из Шкмо, я приказываю вам отныне служить мне! – объявил Гны особым тоном.

      – Слушаемся! – хором ответствовали стражники.

      – Вот и отлично! Омфал,