Краплёная. Элеонора Мандалян

сколько от дыма.

      – Запросто, если не колотая.

      – Что ты имеешь ввиду? – не поняла Катя.

      – Так они ведь там все гашишь курят. Вот ты и надышалась.

      Катя не села – рухнула на диван. Веки, будто отлитые из свинца, никак не желали подниматься.

      – Где у тебя кухня? – деловито спросила рыжая.

      Катя молча указала направление.

      – Кофе есть?

      Она кивнула.

      – Тогда я сейчас.

      Через некоторое время рыжая вернулась с двумя дымящимися чашками в руках.

      – На-ка вот, выпей. Сразу полегчает. – Она снова исчезла на кухне и принесла оттуда поднос с сыром, колбасой и хлебом. – А еще я нашла у тебя в холодильнике вот это, – почти виновато улыбнулась она. – Поужинаем? Очень есть хочется.

      – Мне тоже. Давай.

      Они устроились за журнальным столиком. Немного погодя рыжая вспомнила, что видела в холодильнике апельсиновый сок и виноград. Выложив все это на столе, она блаженствовала, запихивая в рот крупные виноградины и заедая их французской булкой с сыром.

      Опьянение сменилось у Кати сильной головной болью.

      – Ну что ж ты так расквасилась-то, – сокрушенно покачала головой гостья. – Тебя прямо страшно оставлять одну… Хочешь, я переночую у тебя? Если что – буду рядом.

      Катя-таки справилась с непослушными веками и, с трудом приподняв их, посмотрела на рыжую.

      – В общем-то я не против. Только вот если проснусь среди ночи, могу закричать с перепугу «Караул!», увидев тебя в своей квартире.

      – Это еще почему?

      – Уж больно ты размалеванная. Как карнавальная маска.

      – Так я сейчас побыстрому умоюсь, и будет полный ажур, – заверила ее рыжая. И, не дожидаясь согласия хозяйки, скрылась в ее ванной.

      – Ну, как теперь? – спросила она, вернувшись.

      – Погоди, это опять ты, или привела с собой кого?

      Девица изменилась до неузнаваемости. Отмывшись от косметики, она теперь блестела как целлулоидная кукла. Мордочка у нее оказалась вполне симпатичной и по-детски наивной.

      – Послушай, а ты очень даже ничего, – удивленно отметила Катя. – На кой черт тебе эта штукатурка? Она ж тебя только уродует.

      – Штукатурка мне вместо рекламы. Чтоб каждый видел, с кем имеет дело и на что может рассчитывать. А еще, как ты справедиво заметила – вместо маски. Под ней очень удобно скрывать, когда бывает стыдно или противно.

      – Так ты что, путана что ли?

      – Во даёт! – хлопнула рукой об руку рыжая. – Только щас догадалась? А ты, значит, в нашем полку новенькая.

      – Я не из вашего полка. У меня другая специализация.

      – Можно полюбопытствовать?

      – Иностранные языки.

      Рыжая аж присвистнула.

      – А я-то тебя с дуру за свою приняла. Поначалу даже хотела турнуть из бара. Выходит, не компания я тебе. Ну, раз так, отвалю, наверное.

      – Куда ж ты среди ночи? Сейчас время головорезов да шпаны.

      – …и путан, – усмехнулась та.

      – Извини, сразу не сориентировалась.