Созвездие гадкого утенка. Алла Пятибратова

Любаша пока отменяется. Для начала неплохо бы посмотреть свою почту. Вдруг что-нибудь интересненькое пришло. Да и ответы на запросы уже должны быть.

      Ящик открылся неожиданно быстро. Хоть связь сегодня нормальная, единственная радость. Она стала просматривать новые поступления. Так, чертову рекламу сразу выкидываем, рассылки… ничего интересного, тоже в корзину. Вот и ответы от разных начальников, два, три, четыре… нужно их распечатать. Письмо от Галки, ей лучше ответить сразу. Послание кузена Марка прочитаю позже. Нет, новых писем слишком много, придется на потом отложить. Хочешь, не хочешь, а нужно браться за работу. Стоп, а это что? Адрес такой знакомый…

      – Даневич!

      От неожиданности она подскочила на стуле, саданув коленкой о крышку компьютерного столика. Боже мой, нельзя же так кричать!

      – Марина, в чем дело, почему ты все еще здесь?

      – А где же мне быть, Иван Данилыч? – она изобразила изумленный вид и демонстративно потерла ушибленную коленку.

      – Здрасьте! На планерке я тебе персонально сказал, что ты ровно в десять должна быть на пресс-конференции в МИДе. А сейчас почти пятнадцать минут одиннадцатого…

      – Персонально мне, Иван Данилыч, вы ничего такого не говорили. Вы, наверно, забыли. Вы только велели мне прилично одеться.

      – Я забыл? Да что ты такое…

      Шеф, видимо, хотел возмутиться ее наглостью, но тут у него в кармане заверещал мобильник.

      – Да! Это ты, Антон? Ты где, в МИДе? Пресс-конференция затянется? Что так? Ладно, потом сразу дуй сюда. Повезло тебе, Даневич. За тебя Антон там решил отсидеть.

      – А, так, значит, вы его послали в МИД? Мы что, так с ним похожи, что вы перепутали, кому из нас дали задание?

      – Все, хватит, видеть тебя больше не могу! Иди отсюда!

      – Прикажете занять ваш кабинет?

      Шеф погрозил ей пальцем. Приказал прекратить валять дурака и наконец заняться работой. Вытянувшись в струнку, Марина торжественно пообещала. Он ушел. А она помахала ему вслед ручкой, послала воздушный поцелуй, скорчила гримасу, шаркнула ножкой, присела в реверансе, сделала ласточку, поклонилась. На этом ее фантазия истощилась. И чего, собственно, я изображаю из себя шута, усмехнулась она. Все равно ведь не тяну эту роль. Шут должен быть умным, а я – ручкой, ножкой, реверанс, гримаску… Эх, Марина, тебе не пальцем нужно грозить и даже не кулаком.

* * *

      Еще раз прочитав законченную заметку, расставив знаки препинания по местам и убрав пару лишних вводных слов, она отправила текст замредактора Галине Васильевне. И решила, что после тяжелого трудового дня можно позволить себе еще чашечку кофе.

      Посмотрела на часы. «Тяжелый трудовой день» уложился в сорок три минуты. До обеденного перерыва оставалось примерно столько же. Начать обзвон в поисках новостей, что ли? Нет, лучше после обеда. Было бы что-то срочное, сами позвонили бы. Так что можно спокойно заняться важным и, главное, любимым делом.

      Включив чайник, Марина стала насыпать кофе в чашку. Вдруг ложечка в ее руке