Два лика Луны. Владимир Гурвич

с каждым он будет индивидуально беседовать, времени на основную работу просто не хватит.

      Но именно поэтому этот вызов выглядел особенно угрожающим. Скорей всего его работой недовольны. А потому нельзя исключить, что его вежливо попросят написать заявление об уходе. Такое в его жизни уже случалось.

      Носов работал в журнале три месяца. И эта работа ему нравилась, он совсем не хотел уходить. После того, как он закончил институт, кем он только себя не пробовал. Но постоянно чувствовал, что это не его. Приходилось уходить. А вот в журнале такого ощущения не возникало. Он с детства любил писать. Судя по отзывам, у него это неплохо получалось. Не случайно его хвалила и ставила другим в пример учительница по русскому языку и литературе. И если его карьера журналиста сегодня завершится, для него это будет сильным ударом. А значит, следует сделать все, что в его силах, чтобы этого не случилось.

      Вадим Носов остановился возле массивных дверей приемной главного редактора. Ему остается сделать еще несколько шагов, и он узнает свою судьбу.

      Кабинет главного редактора был невероятно большой. В нем свободно могло разместиться двадцать рабочих мест. Зачем ему такие хоромы, невольно мелькнула у Носова мысль. Ведь за аренду приходится платить немалые деньги. А руководство постоянно жалуется на их нехватку, отказывается повышать зарплаты журналистам.

      Главный редактор Леонид Борисович Кротков сидел за большим письменным столом. Блики солнца отражались на его лысой голове. У него была некрасивая внешность, ее он пытался компенсировать дорогим костюмом, сорочкой с золотыми запонками и ярким галстуком.

      – Вызывали, Леонид Борисович? – спросил Носов.

      Леонид Борисович посмотрел на него, как на незнакомого человека, но уже через секунду его взгляд изменился.

      – А, Вадим. Заходи. Садись. У меня к тебе важный разговор.

      Сердце Носова упало куда-то вниз, примерно на уровень пяток. Он уже практически не сомневался, о чем будет их разговор. Ему стало тоскливо.

      – Слушаю вас, Леонид Борисович, – постарался бодро произнести он.

      Леонид Борисович неожиданно вышел из-за стола, подошел к журналисту и покровительственно похлопал Носова по плечу.

      – Ты уже у нас в журнале, сколько работаешь? – спросил главный редактор.

      – Два месяца.

      Неожиданно Кротков захохотал.

      – Да, ты у нас старожил. Молодец, ты мне нравишься. Твой последний материал вполне на уровне. Я собираюсь его премировать повышенным гонораром.

      – Спасибо, Леонид Борисович. – Носов вдруг почувствовал такую сильную благодарность к Кроткову, что ему даже захотелось поцеловать ему руку.

      – Мне то что говорить спасибо, себе скажи. Заслужил, получил. Себя благодари за старание. У нас в журнале все по справедливости: кто хорошо работает, тот хорошо и лопает. Того мы двигаем вперед к новым высотам.

      – Я буду стараться, – заверил Носов.

      – Старайся, старайся, – одобрительно кивнул головой главный редактор. – Сколько тебе лет?

      – Двадцать семь.

      Теперь Леонид Борисович уже задумчиво покачал своей лысой головой.

      – В двадцать семь пора уже становиться настоящим журналистом, зубром. В твои годы мое имя уже гремело.

      – Вот увидите, мое имя тоже скоро загремит.

      – Это хорошо, что ты так думаешь, – одобрил главный редактор. – Журналист должен быть честолюбив. Он должен, как бульдозер, лезть напролом. Такая у нас, брат, с тобой профессия.

      – Я понимаю. Я готов лезть.

      – Вот и замечательно. – Кротков снова занял свое место за огромным письменным столом. – Как раз есть такая возможность лезть напролом. Я вот все думал, кому это поручить. Задание сложное, но если справишься, твое имя прогремит на всю страну.

      – Я готов! – едва от радости не вскочил со стула Носов.

      Леонид Борисович пристально посмотрел на него.

      – Ты уверен?

      – Не сомневайтесь. Я справлюсь.

      – Ладно, ладно, это я так, для острастки. Но задание, в самом деле, не простое. Слышал ли ты когда-нибудь про такую особу по фамилии Юлия Никольская?

      Носов наморщил лоб, он попытался запустить мотор своей памяти на самые мощные обороты, но она ничего ему так и не сообщила.

      – Вроде бы что-то слышал. Но только не помню, что, – дипломатично проговорил он.

      Леонид Борисович откровенно усмехнулся.

      – Эх, молодость, молодость. А ведь еще каких-то двадцать лет назад миллионы молодых людей только при одном звуке ее имени начинали тут же онанировать. А ваше поколение даже его и не слышало.

      – Я слышал, но… – пробормотал Носов.

      Леонид Борисович засмеялся.

      – Да не смущайся, в этом-то и вся соль. Еще не так уж и давно имя гремело, а теперь почти полностью забыто. А ведь как гремело! Наш брат журналист называл ее секс-символом эпохи. А какие скандальные статьи про нее писались. И не зря.